Так раздуть мелочь, безделицу,
жалкую страстишку
вроде любопытства к чтению
чужих писем или охоты на зайцев,
умеет только Гоголь.
Эта страстишка
приобретает форму и объём
настоящей отелло-гамлетовской
страсти или "мучительств"
нашего Достоевского.
Есть у Гоголя и своя Офелия.
У него она очень проста,
просто до безумия проста.
Что, впрочем, не лишает её
практического рассудка...
Несомненно,
от дочери Полония
ей досталось не так уж много,
но досталось всё ж таки!
Так что, Николай Васильевич Гоголь,
малоросс;
замкнутый, рефлексирующий,
доведший себя
чуть не до сумасшествия человек, –
вдруг совершенно исправился
и стал великим поэтом
всех времён, народов
и даже малых народностей –
как то – финны, калмыки
или тунгусы.