Ты позволяешь себе влюбиться,
Прожив спокойно десяток лет:
Как завязавший – опять напиться…
Она лежала сто лет в столе
И пролежала ещё бы двести,
Но ты сорвался… Давай, бери
Свою тетрадку. Она на месте –
Там где оставил. Бери и ври
Самозабвенно и вдохновенно,
Чтоб каждый верил твоей строке.
Пьянит влюблённость, течёт по венам,
И сладким мёдом на языке
Болтливом тает. О, как возвышен
И целомудрен горячий слог!
Накал такой, что сметает крышу
И там, где раньше был потолок, –
Ночное небо. Плывёт пирогой
Растущий месяц. Бери весло
И в путь, как раньше, к её порогу
Знакомой речкой из тихих слов
Таких прозрачных, что без опаски
Напиться можно, приникнув ртом
К ковшу ладоней, как в старой сказке…
У каждой сказки своё «потом» -
О нём не пишут…
Всё преходяще.
К утру, трезвея, ты снова в стол
Тетрадь положишь, дав слово: ящик
Открыть, примерно, лет через сто,
А, может, даже и через триста,
Когда сорвёшься и во хмелю,
Себя не помня, пойдёшь на пристань,
Влекомый тихим её: «Люблю».