На целом свете
есть только два времени дня;
Двенадцать ночи – начало.
А то, другое, уходит в себя.
Послушай – оно, ведь, стало!
Затерянный почерк не вырежет ключ,
секунду насилуют гены …
В руках поколения мертвых душ
еще не вскрытые вены.
Крамольная память исследует слух
по стремени очень вялому,
в котором тень, сосчитав до двух,
предвидела: этого мало.
На небе никто не слагает вслух;
безмолвие – правило вечности …
но, глупо утратив, мы ищем свой дух
на всеми забытой местности *
16.10`89