Глава 5.
***
Никто никого не любит
И не обзывает гением
Объект своего вожделения.
Никто никого не любит
И не покрывает пред прокурором
Того, кто всё делал почти что даром,
В лицо ферамонным дыша перегаром,
Стреляя в глаза каждым новым позором.
Никто никого не любит
В мире, до пошлости, старом.
Сегодня загибаешь пальцы, считая половых партнёров, а завтра будешь загибать пальцы, считая половые инфекции.
Лучше сидеть дома и читать хорошие книги, и кино смотреть интересное…
Однажды Сократ, спрошенный, что лучше – женится или нет – ответил: «Как бы ты не поступил - раскаешься».
Монахи, отказываясь от брака, часто не отказывают себе в неофициальных житейских радостях, посмотрите на опороченные власти РПЦ.
Есть честные схимники – о них пишут в книгах.
Боккаччо о них ничего не писал.
***
Стоял на своём много лет, а толку?
Мнения шли, прохожими, мимо…
Носитель мнения треуголку
Носил незримо, нетрезвым мимом.
Кому он нужен? Кому-то нужен…
Стоявший на мнении слёг от кори,
И мненье его (нечистоты лужи
Поглощённые солнцем) поглотится историей.
Интересней всего рассматривать географические карты, где изображен дрейф материков за многие миллионы лет, и что где когда будет через ещё столько-то миллионов лет.
Глядя на былые оледенения, представляешь, что бы было, вернись они опять, и размышляешь, как изменялась окружающая среда задолго до промышленной революции, чьё значение в изменениях климата, похоже, сильно преувеличено.
«Политика – дочь истории, а история – дочь географии» (с) коньяк «Наполеон».
***
Самая красивая дефка
Просыпается после двенадцати
Дня, как болеющий Кафка
В бюрократической декорации.
Дефка, что краше прочих,
Засыпает, дитём вурдалака,
После литра крови испорченной
Высосанной, без смака,
Из рваной аорты спонсора,
Похожего на Пастернака.
Он и Она – два полюса:
Итака и Шелезяка.
Блондинок отчего-то любят больше, и самим блондинкам это лестно.
Во время первой оккупации Керчи в сорок первом году, германские власти сочли тамошних армян каким-никакими арийцами и погрома не разрешили.
От каких только случайностей зависит судьба человеческая…
И между прочим, скифы-азиаты с раскосыми и жадными очами – поэтическая фантазия Александра Блока.