«Вас уже выпустили
из сумасшедшего дома?»
Лицо Ульяны Андревны
как-то неестественно
раздалось в амбразуре
дверного «глазка».
«Вас уже выпустили?..» –
И Александр Демьяненко
дословно повторил свой вопрос.
Лицо Ульяны Андревны
вдруг стало ползти на него,
кривиться;
раньше остального
приблизился рот,
который стал похож
на воздушный шар,
стянутый посередине
чёрной ниткой.
Внезапно шар разделился на два
близняшных полушария, и
Тут автор умолкает,
поскольку брань,
посыпавшаяся в квартиру
через дверной «глазок»,
была сама по себе выразительна.
Муж Натальи Крачковской,
Иван Васильевич Яковлев,
стоя рядом с супругой
в атласном,
расшитом золотом халате,
предупредительно
почёсывал тощую
управдомовскую бородку.
«Вас уже..» И тут
произошло невозможное.
Стена с дверью исчезла,
словно в густом тумане,
а когда смог рассеялся,
перед Шуриком Демьяненко
возвышался
Иван Васильевич Бунша.
Глаза его сверкали,
рука в перстнях
сжимала рукоять
кухонного ножа
невероятных
для начала семидесятых
размеров.
Рядом с царём,
как фурия в парике
из шипящих змей,
в домашней пижаме и очках
сидела Наталья Игоревна Селезнёва.
Она нежно пропела:
«Ну вот, накурил, надымил,
и, конечно, ещё не…»
Но обезумевший от счастья Шурик
не дал ей договорить.
Он заключил жену в объятия
и прошептал:
«Что только не примерещится
с такими соседями
по царской палате,
да ещё и весной!..»
«Это да...» – согласился
проходивший мимо
огромный чёрный кот
в белом халате.