Семь частей самопознания

Долгов Александр Владимирович
Часть первая. Я верю.

Рванулся ветер, стих, он дул так много дней,
И лужи высохли, а дождь ведь был вчера,
Искрят осколки прошлых пламенных страстей,
Ещё жива в них бесприютная мечта...

Метались мысли меж закатом и землёй,
Я вдаль смотрел, ловя последний яркий луч,
Вздох с ветром слился ускользающей судьбой
В игре теней с огнём на фоне серых туч.

Мне сном казался тот вчерашний долгий путь,
И за желаньями безумный вечный бег,
Остановиться, пусть немного отдохнуть,
Мечтаешь, завтра, всё надеясь на успех…

Ну а сегодня пьёшь знакомый горький яд,
Разбавленный чуть тёплой, грязною водой,
Цепляясь за мечту так много лет подряд,
Смакуя боль, встречаешься с самим собой.

А если нет, зачем наивный склад надежд?
В привычном окруженье масок и ролей
С набором дорогих и пафосных одежд
На собственном спектакле алчущих идей.

Я верю в солнце, дождь или речной песок,
Они укажут путь и силы придадут,
И напитает пепел страждущий росток,
И грозы о звенящей тишине споют.


Часть вторая. Сомнения и яд.

Этой ветреной ночью тревожно  не спал,
Слишком долго гулял под холодным дождём,
В душе смутно надеясь, тебе не сказал,…
Но зачем делать шаг, если мы не идём?

Лишь задаём друг другу тлеющий вопрос,
Забытый смысл которого давно простыл,
И добавляем  телу ноющих заноз,
Чуть дуя на костёр, что уж давно остыл.

Сомнения бытия в душе рождают яд,
Чудовищ злобных будят в разуме хмельном,
Привычкой делая восторженный обряд,
В осколки превращая память о былом.

Пытался шёпот не будить животный крик,
Он спит в груди, влияя иногда на взгляд,
Душе в лучах рассвета грезился родник,
Но потянувшись к кубку, снова выпил яд.               

Я жду, когда душа, окликнет сгоряча,…   
Но перед тем, как нежно ласково обнять,
Призывно скажет тихо, внятно, не крича:
«Смотреть всё тот же сон, а смысла не понять».

В реальности пришедшей размышлений груз
Хмельным сарказмом обретает смысл иной,
Даруют от сомнений избавленья вкус,
В объятьях Музы не испорченный виной.
               
В объятьях вздох тяжёлый рвётся к небесам,
Короткий эпизод и миражи мечты,               
Скучает разум по наивным чудесам,
Волшебный миг и тень сгорающей звезды.

               
Часть третья. Одиночество мыслей.

Праздник требует плоть, плещет море идей,
Костёр ярко горит – греет голод внутри,
Слишком много здесь бродит случайных людей,
Рьяно дружбу сыграв, спешат мост перейти.

Одиночество мыслей, их манит вода,
Но обрывистый берег туманом покрыт,
Свежий ветер с востока порвал облака,
Свет растущей луны вдохновеньем кипит.

Искрят следы бездонной памяти реки,
На волю просится незримая волна,
Стихия буйной неоплаченной тоски,
Таит внезапность откровения песка.

Смакует разум одинокую печаль,
Мерцает неизбежным полная луна,               
Восточный ветер шепчет и несётся вдаль:
«Увы, оплачен счёт не будет никогда!».

Там… приоткрыта дверь, надежда иль обман?
Слеза с рекой в соитье камень победит,
В восторге чувства часто прячется капкан,
Над ним ответ циничный в Вечности парит.

Перерождается скупая боль в мечту,               
В камней дорожных ясно постигая смысл,
Сквозь вызовы причин увидев Красоту,
Познать, как одиночество питает мысль.

Чиста ли, иль пороку близкая всегда?
Таится глубоко, но режет как стекло,
Ушёл туман, протока чистая видна,
По ней приплыл или отсюда плыть дано?

И мечется строка меж чувством и грехом,
Тревожа старые осколки в глубине
Души, там поднимая обречённый шторм
На буйство страстное в бездонной пустоте.

И тянет душу размышлением слеза,
Дрожит и падает в наполненный стакан,
Спешит с востока долгожданная гроза,
И… разум изгоняет прочь самообман!


Часть четвёртая. Глоток мечты.

Вдаль рвётся сердца стук и мечется вопрос:
За что борюсь и с чем так много лет подряд?
В болоте  мутном лотос девственный пророс,
В нём эликсир, пока что не плеснули яд.

Глоток желанный свеж, но вкусом незнаком,
Не стану жадным залпом пить, а не спеша,
На разум нежно ляжет упоенным сном,
И воспарит над бездной вольная душа.

Вздох растекается над чистою рекой,
Восточный ветер размышленья приласкал,
Принёс объятья вдохновенья и покой,
Шепнул, что я обрёл, а думал, что… терял.               

Ответ не за горой, витает в облаках,
И падает росой в чарующий рассвет,
Через глубокий вдох является в строках,
Тогда все краски обретают новый цвет.
               
Оставить мелкой суеты извечный груз,
Услышать плеск волны в прекраснейшей реке,
Доверив провиденью лабиринты чувств,
С Природой говорить на дивном языке.


Часть пятая. Реальность.

Сомнение и тоска не могут отпустить,
Жалею я о чём-то в прошлом или нет?
Лишь лечат строки, но сплетаясь, рвётся нить,
Вопрос важнее, чем обманчивый ответ.

Вопрос предельно прост как камень меж дорог,
Он разум обжигает творческим огнём,
В нём нет скупой тоски, съедающих тревог,
В нём расцветает смысл звучащим Бытием.

Звучит безмерной жаждой страждущих надежд,
В тенях щемящих сожалений и потерь,
Наивность чертит в бесконечности рубеж,
Где существует та, единственная дверь.

Бунтуют чувства, формы придаёт порок,
Вершина,… пропасть, между ними только шаг,
Желанья и мечты, где же заветный прок?
Когда рассветный луч вновь вызывает мрак…
               
Болото мелкой суеты ждёт новый день,
Там бродит жадность, принимая строгий вид,
А разум жаждет тишины, смакуя тень,
Где одиночество есть средство от обид.

Пусть стонет ветер и безумствует гроза,
И давят грудь причины, разум торопя,
На тлеющих осколках греется мечта,
С порывом ветра строки иногда даря…

Весёлый хмель рисует красочный обман,
Так нужный ненадолго страждущей душе,
Пока реальность вновь плетёт тугой капкан,
Послушать тишину с мечтой наедине.


 Часть шестая. Воля.

Рассветный луч играет, рушит хрупкий сон,
Сознанья бездну освещая до глубин,
И рвётся на свободу непрощённый стон
К знакомым миражам сияющих вершин.

Он откровеньем возвращается с небес,
Потерям и осколкам смысл придав иной,
Пусть захлебнётся алчной злобой мелкий бес
В капкане собственном за лживою игрой.

В пространство страстной воли превратилась боль,
Где нет нужды ни лицемерить, ни играть,
В истоке вдохновенья растворилась роль,
Что будет щедро неустанно удивлять.

Безмерно удивлять и радовать строкой,
Строка из сердца льётся, лечит от тоски,
Тоска уходит с одинокою слезой,
И падает в объятья шепчущей реки.

Призывно шепчущей о даре Бытия,
О воле грешной, изначально же больной
Рассветом дивным с лёгким запахом дождя,
И упоенно терпкой полевой травой.


Часть седьмая. Завтра.

Закончить резкой точкой трудно сей полёт
И всплеск эмоций, откровений и страстей,
Ведь радует, что завтра солнышко взойдёт,
А если будет дождь, пусть он пройдёт быстрей.

А если дождь, пусть солнцу чуть себя отдаст,
И действо чудное Природа вмиг явит,
И разуму за жажду вольную воздаст,
На языке едином с ним заговорит!

Январь 2009.