Видение первое
Жажда одолевала меня и я, поджимая задние лапы, спустился по заснеженному склону к реке и ступил на серый лед. Живительная черная вода полыньи восстановила мои силы, и я с благодарностью поднял глаза к великому небу.
Большая снежная туча шла прямо на меня и уже первые снежинки стали засыпать мою морду колким снегом. Надо было торопиться, чтобы уйти с ветреного места как можно скорее, до начинающегося бурана, и я еще раз опустил голову и посмотрел на черную полынью. И тут, сквозь свое отражение, я увидел её. Красивая морда зрелой самки казалось смотрела на меня из воды. Ее пронзительный взгляд больших карих глаз сильно уколол меня в забившееся внезапно сердце, и холодок холодной льдинки нового впечатления пробежал по всему телу... от самой холки до кончика хвоста.
Сочетание прошлого с будущим всегда будоражит сознание. Этим живет мой род. В этом сила его свободного непоколебимого духа. Это откровение воды, выразительное отражение природы, явившее моей прорицательности особенный выбор, заставило обострить в одно мгновение слух и нюх. Да, самка прошла здесь недавно. Будучи частью природы, видящий образы, запечатленные и воспроизводимые природой, я почувствовал в этот раз самку, предназначенную мне высшими силами. Да, она очень красива, да, линии ее взгляда гармоничны с моим. Я слышал отчетливый голос. Голос природы промолвил – она – твоя!
Буран быстро надвигался на меня и я, поднявшись по склону, пересекая большую поляну рысцой, след в след, бросился к сосняку, чтобы переждать непогоду.
Лежа на еловых лапах, затаившись под елью, я слушал завывание холодного ветра и думал о случившемся видении. Воля отыскать самку не покидала меня. Очевидно, ее стая была где-то неподалеку от реки и поиски нужны было начинать именно здесь. Так прошла ночь. На утро с первыми солнечными лучами, я вышел на поляну, и хватая зубами свежий снег, опустил голову в ближайший сугроб. Отряхнув холку, потянув лапы, расправляя грудь я двинулся вперед к обрыву на реке. Опуская голову и внимательно озираясь по сторонам, я искал следы изменений в природе. Следов, запаха не было. Вдалеке виднелся холм. Нужно было осмотреть окрестности и я мерным шагом, вслушиваясь в природу и свою интуицию, направился к нему. Поднявшись на холм, я долго всматривался в заснеженную даль. Река убегала на юг. Белая от снега извилистая лента, петляя, обозначила возможный ход стаи. Зима в этом году выдалась суровая и снежная, и, очевидно, нужно было искать стаю среди высоких попутных лесов. Не знаю, что подсказало мне в тот момент, я интуитивно двинулся в низовья реки.
Природа благоволила меня славной охотой. Молодой заяц недолго метался из стороны в сторону. Охота получилась удачной и я, насытившись молодым мясом, блаженно отпустил свои мысли восвояси. Природа говорила со мной, шептала мне что-то. Ее тихая мысль мне была непонятна и я лишь временами различал отдельные ее слова – «желание», «снег», «год», «обладание», «цель», «одиночка».
Я снова двинулся в путь. Зимой темнеет рано, в ясном синем небе, над горизонтом забрезжила неполная желтая луна. Я поднялся на ближайший самый высокий холм. Всматриваясь в дали горизонта, черные полоски лесов, я искал человека, его огни и его запахи. Тишина надавила на слух так стремительно, что почти сразу оглушила меня. Опасности не было. Вытянув шею, приподняв хвост, я вскричал громко и протяжно. Я звал стаю. Мой вой убежал куда-то вперед, в небо, теряясь и затихая в барханах снега и опушках встречных лесов. Я замолчал, вслушиваясь в приходящую тишину. Ответа не было. Я ждал. Луна поднялась уже высоко. Переливающиеся кольца вокруг нее предвещали наступающий холод. Если внимательно присмотреться, пятна луны похожи на лицо самки. Грустной самки. Я долго смотрел на луну, и на какое-то мгновение луна лязгнула мне в ответ оскалившимися серыми клыками, заставив меня втянуть голову в плечи и слегка ощетиниться. Результата не последовало. Интуиция снова повела меня вперед. К темным, серым лесам западного побережья.
Поиски стаи продолжались уже месяц. Я не без интереса узнавал новую территорию. Чистый неглубокий снег, высокие сосны, живописные снежные пляжи, серый прозрачный лед, под которым ходила большая рыба, только обостряли желание осознать единство с силой природы. Мир красив и неповторим. В этих краях было больше дичи. От большой до самой маленькой. Одному сложно охотиться за большой дичью, но природа в этих краях щедро дарила мне еду. Зайцы, утки, косули утоляли голод. Чистая, холодная вода утоляла жажду. На снегу под ветвями больших деревьев я отдыхал, всматриваясь в отклики своих повадок, слушая их советы. Глядя, как большие птицы срываются с веток, роняя снег на землю, я часто задавал себе глупый вопрос - почему я не птица. И тут же замолкал, осматриваясь вокруг на то, что могло бы этих птиц вспугнуть. Однажды мне попались люди. Двое. Один тащил другого. Они прошли с собакой, держащей в зубах какой-то мешок, совсем близко от меня, остановились на ночлег, потом разожгли огонь. От огня вкусно пахло человеческой едой. Горелым мясом. Я всматривался в пламя горячего огня. Мистичность пламени заставляла проникновенно сосредоточиться над чем-то таинственным и непознанным. Его многократные отражения, от костра к глазам и обратно, беспорядочно зажигали мой цепкий взгляд напряженной дерзостью. Кровь в жилах побежала быстрее, и я ощутил сильный жар в сердце. Я слушал людей. Они молчали. Лишь изредка, подбадривая друг друга, о чем-то тихо смеялись. Не расставляя красных листьев, они радовались природе. Преданная бело-рыжая собака прижималась к ногам человека, слегка сжимаясь в клубок и осматриваясь по сторонам. Я почувствовал, что она чувствует меня. Ее визг говорил о возбуждении, а ее запах был мне понятен, она жила в тепле и сытости. Я осторожно попятился назад и поспешил от людей прочь, пока человеческая возня не затихла где-то далеко позади за хвостом.
Выбор
Оставаясь наедине с собой, я часто вспоминал эпизоды своей прошлой жизни. Я не возвращался к ней с переживаниями, наоборот, привитый повадками моей последней стаи, я научился смело смотреть жизни в лицо и двигаться только вперед.
Жизненный урок, полученный в этой стае, состоял в том, чтобы поняв суть своего «я», никогда не оглядываться на те поступки, что я совершил, и те, что еще мог совершить. Меня вела природа.
Я рано ушел из семьи, выбрав самостоятельность. Гона не было. Думаю, наоборот, сама природа устраивала только мне понятный гон. Спустя маленькое время, инстинкт родовой общности свел меня со стаей. Эта стая тогда приняла меня сама, предоставив мне достойное место. Умея чувствовать и рассуждать, я познавал иное право жизненного выбора.
Я не выбирал себе эту стаю сам, не отстаивал в ней свои права. Я жил с открытым взглядом на познание мира, поиск добычи, поиск новых жизненных условий и становился все более самодостаточным. У меня была самка в период обострения. Спустя год, у нас появились щенки. Природа к моему удовольствию дала им мои глаза и мою масть. Борьба за место в жизни приносила свои положительные результаты в семью – я получал мудрость, переданную мне моей матерью в новых ее дополнениях. Главным из которых было – не бояться новых поворотов судьбы. Первый самец, уже в возрасте, руководил всеми. Я молча слушал его и учился до той поры, пока он не начал совершать ошибки. Да, я был вторым. Я по праву мог более яростно отстаивать свои права. Но я уже был рожден более свободолюбивым, чем мои новые сородичи. Поэтому после предательского отчуждения первого самца, я не без доли сожаления оставил свою самку. Мне чуждо понятие мести и подлости. И, глядя не без сочувствия, на первого самца, я покинул эту стаю ни разу не повернувшись к ним мордой, не оскалив клыка, не вымолвив ни одного звука.
Природа продолжала открывать мне новые дали и новые вершины понимания ее законов. Главным в моей жизни стало чувство долга. Долга за свои слова, поступки, чувства, мысли. Долга перед природой, наделявшей меня новыми качествами. Только тогда я чувствовал себя понятным ей для ее же руководства мной, и, в последствии, быть благодарным новым полученным знаниям.
Я не понимал тогда, что природа моего рода и природа окружающего меня живого мира наградила меня двумя новыми дарами. Я всегда преданно подставлю плечо слабому, обнажая клыки, и я, уже на всю жизнь, останусь однолюбом.
В своих скитаниях я встречал разные мнения первых самцов, но они оставались слишком скупыми на познание. Я общался с самками, которые уходили на незначительное время из стай. Увы, по моему мнению, природа не наделила их правом быть первой или второй самкой. Даже если какие-то их повадки походили на роль вторых самок, они так же не могли иметь такого права, потому что не понимали главного – чтобы стать семьей нужно оставаться единственной. Они славно виляли хвостом, поднимали холку, подставляли зад, но моего продолжения с ними не было и не могло произойти.
Я стал слишком свободолюбивым и уже не нуждался ни в чьих советах. Ни авторитетов первого самца, ни придуманной стаей лика лучшего охотника, ни в обманывающей роли отца нового потомства. Мир природы более велик. И мне нужен был весь мир. Мир, в котором моя верность, моя преданность, мой выбор останется всегда моим выбором, дающим право моей жизни.
Поэтому, глядя на этих верных людей на стоянке, я оценил их понятную жизнеспособность и радость борьбы за жизнь. Глядя же на эту сучку у костра, я тихо жалел её. Вся ее щенячья преданность столь ничтожна. Ее выбор – рука человека, кость брошенная человеком, беспорядочное виляние хвостом - уже предопределен для нее. У меня же еще так много всего впереди, и я по прежнему остаюсь свободным для природы волком.
Встреча
Зима отступала и приходила долгожданная весна. Природа наполнилась тихим звоном событий. Солнце сильнее пригревало землю. Снег становился более рыхлым. Воздух был более свеж. Земля начинала пахнуть сыростью. Но река была еще затянута серым льдом. Лапы проваливались под наст, но устойчивость хода сохранялась.Я осторожно пересек реку, чтобы выйти на восточное побережье. Оглядевшись, я осторожно пошел дальше.
Надо мной кружили парой орлы, и, перекликаясь друг с другом, пугали дичь. Я невольно завидовал зоркости их глаз. Зайцы и косули бежали от них прочь. Так я мог охотиться и оставаться сытым. Порой встречались и мерзкие стервятники, неся в лапах падаль. Не люблю падальщиков.
Я шел вдоль реки. Река была еще скована серым прозрачным льдом, но ее воды бежали уже быстрее, и, размывая лед, подмывали берег.
Время обострения неотвратимо пришло, оно неустанно следовало рядом с законами природы. Я слушал и повиновался этому времени. Нет большей жизненной силы, чем сила обострения чувств, желаний, цели.. Это время сопровождается с борьбой внутри себя. Инстинкты борются с чувствами и придают ходу новые силы, обостряя обоняние.
Я прошел мимо человеческого селения. Человеческое логово стояло на живописном участке природы. Лес, обрыв, река.. Высокие сосны. Чуть позже, поодаль на окраине, я встретил одинокого пастуха, который перегонял стадо овец. Отовсюду пахло дымом, мясом, своеобразным человеческим запахом и псиной. Я резко свернул в сторону, дальше от реки..
И тут.. я наконец напал на след. Нечеткий и уже старый. Значит, интуиция не подвела меня. Стая прошла по снегу след в след несколько дней назад. Чтобы не потерять нить удачи я продолжил ход вдоль этого следа, более тщательно внюхиваясь, опуская морду к земле, в надежде нагнать сородичей. По пути мне попадались обглоданные кости, меховые шкурки. Я был на верном пути. Мой ход продолжился еще несколько дней. Я проходил мимо ветвистых черных рощиц, высоких кустарников, лесоповала и жадно вслушивался в собственное сознание. Сознание – отражение природы. Очевидно стая, которую я преследовал, собиралась строить логово. Следы то сходились, то расходились. Порой на стоянках стаи к следам примешивался запах времени обострения. В стае были и самки, и самцы, и.. щенки. Более внятный запах следов подсказывал, что стая уже недалеко от меня.
Так я прошел еще несколько дней. Степь, покрытая черными буграми земли, среди грязного серого снега, заканчивалась. Солнце пригревало все сильнее. На реке треснул тонкий лед. С потоками воды вниз проплывали ветки, листья. Я шел вместе с ними вдоль берега. Пока не вышел к высокому холму. Ночью сильно шел дождь, смывая остатки грязного снега. Я был голоден и немного устал. Больше месяца хода галопом, рысцой, шагом дали о себе знать. Мех мой свалялся. Глаза от усталости ввалились, их заволакивало белой дымкой. Я поднялся на этот холм и под серыми тучами под сильным дождем сильно вскричал. Дождь глушил мой вой. Вода заливала глаза, текла с моей морды на грудь. Лапы проваливались в грязь. Я выл и не останавливался, пока мой вой наконец не превратился в осипший рев. В эти мгновения я, казалось, совсем забыл о возможных опасностях. Замолчав, я вслушался в стоящие перед моими глазами стены дождя. Шелест водяных потоков мешал услышать тишину. Как тут мне почудился ответ. Да, этот был ответ. Волчица ответила мне звонким коротким воем. Стая была недалеко. Она была здесь, на этом восточном берегу реки. Спустившись с холма, я двинулся по направлению к стае. Пройдя несколько сотен шагов, оказавшись на поляне перед опушкой рощи, я остановился. Из рощи вышла волчица и встала гордо передо мной. Она была очень красива. Взгляд больших карих глаз внимательно изучал меня. Я пристально посмотрел на нее, приподняв мокрый хвост. Да, это была она. Это было мое видение.
Волчица
Волчица опустила голову, втянула ее в плечи, напрягла хвост, расставив передние лапы и показала мне клыки, издав грозное рычание. Я лишь подался к ней вперед, слегка наклонив голову набок, и чуть вильнув приподнятым хвостом.. Незлобно оскалившись, я обошел вокруг нее, втягивая ноздрями ставший мне близким за время погони ее запах. Время обострения лишь подтвердило закон природы, мы, очевидно, понравились друг другу. Волчица ушла к стае, а я уставший повалился на бок и впервые за последние два месяца спокойно уснул.
Место для логова стая выбрала в целом удачно. Дичи было много. Человека рядом не было. Низинки, коряги, река все было поблизости. Я не одобрял лишь одного. Территория была слишком подвержена внезапному нападению чужаков.
Я и сам был чужаком для стаи. И сам пока не понимал к чему приведет меня это новое знакомство. Но голос природы сказал мне – будь с ней, будь с ними. Значит, это было нужно мне, природе, стае.
Время обострения
Весна. Весной просыпается жизнь. Разнообразная, многообразная и всегда неповторимая. Мечты, рожденные весной, по законам природы, переходят в плодотворное лето. Именно весной, под большим желтым солнцем, истощение перевоплощается в новую невиданную доселе красоту цветения и роста.
Животворящая сила влечения, окутанная тайной природы, дарила мне тем летом силы и воплощала в реальности все мои тайные желания. Волчица прижималась ко мне боком и следовала за мной повсюду. Я чувствовал себя счастливым волчонком и радовался каждому ее вздоху, каждому ее красивому взгляду . Заигрывания, совместные прогулки, уход в чащу леса, на берег реки, совместные ужины после совместной охоты доставляли мне неописуемую радость от общения. Я очень хотел волчат. Мне тогда казалось, что ей уготовлена роль быть первой в стае. Во всяком случае ее повадки очень походили на роль первой самки. Вдобавок она уже воспитывала щенка. Гона еще не было, но девочка уже была почти зрелой.
Так я познакомился с ее стаей. Познакомился с ее логовом, которое моя волчица старательно обустраивала для жизни. Я не видел первого самца. Но чувствовал роли всех самок в стае. Каждая отвечала природе своим настроением и держала стаю в относительной упорядоченной иерархии взаимоподчинения друг другу. Я был согласен с этим порядком и всячески проявлял силу самца для дополнительного общего благоустройства нового места обитания. Здесь же была моя самка и я жил для нее. Сородичи всегда друг друга поймут.
Правда, три вещи смущали меня в поведении моей самки. В логове были волосы неизвестного мне самца, хотя самка настойчиво твердила об отсутствии чужого волка. Она позволяла отдавать времени обострения только в понятные ей часы обострения. И, наконец, она не хотела волчат.
Слушая ее, я слушал отклики природы в ее сердце и понимал, что над ней давлеет какой-то злой закон. Ей не дано было понять истинное свободолюбие, заключающееся в сохранении счастья своего сородича. Но она шла ко мне, она благодарила меня, и я чувствовал это. Возможно, это была не любовь, а лишь поиск силы самца. Поскольку сама волчица все чаще становилась пассивной. Она спешила заниматься всем сразу и собой одновременно вместо того, чтобы продолжать жить наступившим летом и дарить счастье своему выбору самца.
Летом, когда ожившая природа дарит теплоту солнца, воздуха, воды и приносит в сознание состояние устойчивости. Праздник объединения душ радовал нас. Мы жадно прижимались друг к другу с радостью осматривали все, что нас окружает. Образы и отражения природы, разговоры, игры сородичей. Длинные дорожки прогулок витиевато, как мне казалось, прокладывали нам наш общий путь. Жизнь тогда только складывается, когда эту жизнь живешь и проживаешь с признанием собственного «я». Лето дарит хорошую охоту, вкусную пищу и свободу передвижения. Так и моя волчица однажды покинула логово и отдалась нравам природы. Ее не было долгое время. В роду это привычное для всех действие позволяло узнать волкам природу лучше, чтобы отчетливее услышать отражения природы в своем сознании и принять верные шаги для будущей жизни. Я и сам однажды ушел далеко в леса, чтобы отдаться нирване законов природы. Голос природы говорил со мной, и я, проникаясь отточенным слухом в его нотки, формулировал цепочки образов в понимании того, что эта стая в принципе неплоха для жизни. Свободный дух любого волчьего рода присущ каждому сородичу и я не был столь необыкновенен в своем мировоззрении.
Мы встречались и часто слышали друг друга. Я был неимоверно рад видеть ее. Время шло. Птичьи песни вдохновляли к полету мыслей. Яркие солнечные краски оседали на деревьях и рисовали картины воображения и фантазии. Луна дарила близость единения с природой. Солнце встречало и провожало радостные дни. Река открывала законы движения жизни. Всегда надо чувствовать природу, чтобы всегда иметь свое представление о жизни. Природа сама подскажет тебе верный путь.
Я продолжал помогать строить логово, наслаждался ласками волчицы и разделял свободное время с волчатами стаи.
Осень набирала свои обороты, приходило то время, когда природа благодарит союзы и благословляет их на удачное прохождение будущих испытаний.
Время отчуждения
Был ли я счастлив, спрашиваю я себя теперь. Конечно, был. Долгий путь к той, которую любил, и которую преподнесла мне природа. Преподнесла сама, без моего желания и участия, раскопала в моем сознании ту великую силу многосвязной волчьей сути, которая в настоящем лишь укрепила мой дух и вела к цели завоевателя законов мира. Мира, в котором неустанно звучат яркие краски бесконечных отражений в сознании, превращаясь в картины мелодии судьбы - жизни. Жизни и природы. Природы и жизни.
И вот осенним днем я почувствовал запах чужака. Чувствовал по тому, как волчица прячет зад, прячет глаза, прячет свою истинную суть. Она поменяла запах. Ее повадки превратили ее в нечто человеческое. Неуклюжее и бесформенное. Зависимое и закрытое. Обманывающее и напыщенное.
В один из осенних дней волчица резко оборвала отношения со мной. Внезапно ощетинившись, она оскалила клыки и поджала хвост, прорычав невнятные звуки прощания. Запах чужака резко ударил мне в нос своей остротой. Он был не с моей земли. Его терпкий запах лишь подтверждал мои предположения. И я, обратившись к природе, воззвал силу, которую избавит меня от чужака. Понятно, что самка виляла последние месяцы хвостом уже перед другим. Ей нужна была не любовь, а обычная иерархия банального подчинения скупой любви. Такая любовь присуща собакам, а не волкам.
В один из снежных дней она и чужак парой невдалеке прошли по моей территории, показав мне свои согнутые спины. Я всмотрелся в эти спины, оскалился, прижал уши, вжал голову в плечи, и поднял хвост. Сердце у меня заколотилось так сильно, что напомнило птицу, пойманную как-то на моих глазах человеком. Я видел, как широкомордый самец, поджав хвост, семенит за кареглазой самкой. И я понял в тот момент, что, затеяв драку, я просто убью его, разорвав ему шею. Достаточно будет одного верно нацеленного прыжка. Самообладание и мудрость выдавили из моего горла последнее, объявленное вслух, обращение к природе – пусть проваливают и будут счастливы.
Их повадки были повадками второй пары стаи, и совсем не первой. Законы иерархии мне понятны почти с самого детства и я, подняв голову к серому небу, ясно увидел слабость этой стаи. Стая слишком скупа и ограничена в желаемой практичности. В шири же неба не было ни единого понятного мне образа. Пустота и полное отсутствие привычной его глубины. Над слабостью не смеются.
Слабость других порождала в глубине моей души силу воли и чувство долга.
Территория
После первого гона я был в горах. Был на реках в горах. Жевал белый талый снег и щурился на яркое близкое солнце.
Природа велика и бесконечна - закралась тогда в моей голове мысль. С тех пор прошли годы, но дух гор всегда звал меня к себе.
После ухода от кареглазой волчицы, я нашел свой новый путь. Не нужно быть выше всех, встав на гору. Горы нужны, чтобы самому видеть дальше...
Я – не первый самец, и, тем более, не второй. И не хочу таковыми быть. Я один такой, какой есть, единственный в своем роде. Этим же качеством наделен и мой кровный волчонок.
Я вдруг рассмеялся принятому в стаях мнению, что «одиночки» в стаях ищут силу в продемонстрированной им вожаками силу продолжения рода при лучшей добыче в лучшем логове стаи. Ой ли, лучшее…
Мне чужда иерархия поднятых, полуподнятых хвостов, придуманная стайными сородичами, поскольку моя иерархия состоит из всемогущей силы природы, что ведет меня по жизни, и моей силы воли, которая этой силе природы благодарна своей жизнью.
Видение второе
Шерсть промокла и тащила меня вниз по течению под лед. Полынья обняла меня колкой холодной водой, напрягая мышцы жилистого тела. Я не сопротивлялся течению, полностью отдавая себя власти силы природы…
За день до этого было несколько ночей, которые я провел перед логовом волчицы. Я задавал лишь один вопрос себе – был ли я вправе влезать в судьбу чуждых мне волчат. И так и не найдя решение я решил броситься с обрыва вниз.. уже.. в зимнюю полынью.
В моей ли воле было объяснить этим неразумным зверятам, что жизнь стоит одного достойного ответа – беречь и растить друг друга? Я оставался в ответе перед счастливой, кареглазой матерью-самкой, образ которой мелькал последние дни перед глазами.. в то самое время, когда ее дети страдали по воле природы…
Вот тут то, из подо льда я увидел наверху яркий солнечный луч.. и звонкий, звонкий.. радостный добросердечный визг ..
Долг
Я бы не вспомнил сейчас этого прошлого, если бы не мое чувство долга. Чувство долга перед силой природы. Спасибо природе, спасибо предкам и спасибо моей матери за отношение к жизни, в которой случается много непредвиденного. Нужно суметь только правильно пережить ее события, осознав своим чутьем правоту каждого ее мгновения. Порой кажется - иди по проторенной тропе и успех тебя ждет. Однако, я возражу. Зачем искать чужие ошибки, когда вокруг так много понятных сознанию отражений. Нужно просто оставаться зависимым от каждого даденного нам природой будущего дня. И с честью и благородством переживать каждый новый день, утверждая собственную силу, задавая вопросы природе и находя ответы в отражениях собственного сознания. Какой же из даров природы мы получили и какой нас еще ожидает? Чем я отвечу на обман и предательство стайного образа жизни?
Еще раз повторюсь – долгом перед силой природы. Да, я уже седею, но я зрелый и сильный. Я не оставил быстро стаю, поскольку долг обязывал меня ответить природе исполнением всех даденных мной ранее обещаний. Волк может бросить стаю, но волк волка никогда не бросит.
Весь мой долг пережитых событий моей жизни состоял в следующем.
Мой поиск очередной раз привел меня к пониманию своей природной сути. Да, я изменился только в лучшем смысле этого слова, и изменился в лучшую сторону. Я стал богаче оттого, что отдавал свой поиск, преданность и верность выбору судьбы полностью, уважая силы природы. Я оставался преданным этому выбору, не взирая на обман, который руководствуется жалкой зависимостью от иерархий.
Моими лапами строилось логово, где живут волчата. Своими взглядами на жизнь я всячески оберегал их от размолвок, ссор, обид, предлагая им выбор верного, цепкого взгляда на жизнь – на умение проникновенно заботиться друг о друге и учиться у природы мудрости для продолжения и развития нашего сильного духа. Какой бы гон ни был, им, и только им, маленьким зверятам, продолжать мудрые традиции нашего сильного рода.
Далее, я нашел свою территорию. Реки, горы, солнце, ветер и многое другое составили мой мир и я стал частью этого большого многообразного мира. Я в гармонии с собой и величием этого мира.
Мой долг был выполнен полностью.
Теперь я по-прежнему свободен и независим.
Я благодарю тебя, великая сила природы.
Эпилог
Вот так, моя волчица! Мы не искали друг друга. Нас роднит ни ожидание, и даже ни потребительская стайная сущность. Нас роднит наша неповторимая жизнь. Наша главная победа в единственно верной из всех кровавых боев схватке с жизнью. С которой мы продолжаем наш род. Твой и мой.
Твои черные светящиеся глаза - самые прекрасные и проницательные на свете. Я отражаюсь в них. Твоя грация несравнима. Посмотри на восходящую луну, ты видишь взгляд грустной самки? .. и я вижу. А теперь, ложись рядом со мной, положи на мои вытянутые лапы свою голову, а я прильну к твоей голове своей седой головой и тихо заурчу – прижмись ко мне… Ведь мы с тобой одни перед этим великим открывающимся миром красоты, свободой жизни, подаренными нам силой самой природы, подаренными нам завтрашним с тобой днем, подаренной нашими сильными взглядами на продолжение рода.. ведь мы с тобой.. одинокие волки.
март 2016,
фотогрфия взята с интернет ресурса www.google.ru