Ужель календарь от ацтеков вернулся по-новой,
и новь от политики жизни взрывает среду,
и мы вновь полны ожиданья поры ледниковой -
февраль стал весенним в 16-ом новом году.
И нам, что вошли в новый век прямиком из коммун,
реалии эти чужды на судьбы перекатах,
и в новой стране, оставаясь в отцовском дому,
мы в вере отцовой живём и грустим об утратах...
Но вот мне слышны за окошком распевы дрозда,
побритый с утра, приобщаюсь я к этой распевке,
за доброе утро, за солнце хочу я воздать
Всевышнему славу, и даже делить её есть с кем.
Народ наш слоёный, заманеный вдаль калачом,
кнутом бит, и пряником "сытый" заморским,
иду по тропе я и бриз раздвигаю плечом,
и мысли шальные мне дарит природа по горстке.
С Любовью иду, что и в жизни опора, и Муза,
грохочет накат, нарываясь на скальную твердь,
и видятся мне то былые просторы Союза,
то горечь щекочет обид, то победная медь.
Тропа повернула и слева осталась Ротонда,
а дальше ступени...и знанье, куда я иду.
В моих рассуждениях мудрость, утрачена фронда -
февраль стал весенним в 16-ом новом году.