- Расскажи сказку, деда, метель нынче сильная, из дома не выйдешь, все замело.
- Погоди, внучек, вот с печки слезу,- сказал дед, вылезая из-под тулупа и почесывая рыжую, лохматую бороду.- Что-то спину шибко ломит, наверное, к ненастью. Сказку тебе про хозяйку Медной горы или про Аленький цветочек.
- Нет, деда, ты мне эти сказки много раз сказывал, расскажи новую.
- Новую, задумался дед, потирая лысину, для тебя новая, а для меня старая, да самая любимая. Я тебе, внучек, расскажу сказку, как я Судьбу свою проспал, дело давнее, сколько годков прошло, запамятовал, но был февраль, как и сейчас.
- Да, был февраль, цвел горный жасмин и магония, росли красавицы-пальмы и стройные, как юноши, кипарисы, гуляли мы с ней по набережной и запах моря опьянял, как молодое вино.
- Погоди, деда, ты что-то путаешь, какие цветы и пальмы в феврале, смотри, как избушку нашу замело по самые окна, сугробы, как горы, не пройти, не проехать.
- Нет, внучек, ничего я не путаю, дело было в далекой сказочной стране, Крым называется, слыхал, поди. Благодать в этой стране и зимой, и летом, горы высокие, как воинская рать, от ветров холодных защищают, а с другой стороны море Черное плещется, берег ласкает. Только вода в этом море не черная, а сине-голубая с бирюзой и солнышко нежное, ласковое, как руки любимой.
Так вот значит, гуляем мы с Судьбой моей по набережной, красота кругом, фонарики волшебные сверкают, море спокойное, тихое, только легкие волны на берег накатывают, как будто играют, смеются и брызги соленые чуть-чуть долетают. Судьба моя идет рядом, за руку меня держит и стихи мне читает, про что не помню, но красивые. А потом я в глаза ей заглянул и утонул, столько там было нежности и страдания, и еще что-то манящее и сладостное. И говорит Судьба моя:
- Пойдем, драгоценный мой Иван Кузьмич, в терем, я тебе подарок приготовила, да такой, какого ты во всем свете не сыщешь.
- Подходим мы к терему большому, белому со львами и колоннами, а дверь-то, веришь ли, сама открывается и нас впускает, а внутри лестница белая с резными перилами вверх поднимается, как в сказку зовет. Ведет Судьба моя меня по этой лестнице в светелку свою и три ларца красоты необыкновенной показывает: серебряный, золотой и изумрудный.
- Я, говорит, свет мой Иванушка, подарить тебе хочу ларцы эти волшебные: в серебряном Вера твоя хранится, в золотом – Надежда, а в изумрудном – Любовь, да такая сладостная, какой ты в жизни своей не видывал. А коль все три ларца открыть, да соединить всех трех подруг, что в них хранятся, будет жизнь твоя счастливая и радостная, все невзгоды преодолеешь, всех недругов победишь, будешь ты – Иван-Богатырь.
- Сладко Судьба моя сказывает, заманчиво, да время позднее, притомился я за день, набегался, сон навалился, глаза слипаются, голова к подушке клонится. Ты, говорю ей, погоди, я посплю малость, а ты тут на табуреточке посиди, подожди, я, как высплюсь, мы с тобой с утречка и потолкуем. Осерчала Судьба моя ненаглядная, но виду не показывает, улыбается.
- Я, говорит, буду ждать тебя, пока луна с солнцем не сойдется.
- Деда, а ты тогда молодой был?
- Ну, не то, чтобы молодой совсем, но по мужской линии еще ничего был, мог, как молодой, когда она была рядом.
- А что мог-то, дедушка?
- Да, что, что, вырастешь – узнаешь. Погоди, вот чаю липового с малиной выпью, пропотею, может, и хвори мои пройдут. Выпил дед чайку, почесал бороду, призадумался и дальше стал рассказывать.
- Просыпаюсь я утром, смотрю: ларцы стоят на табуреточке, на солнце сверкают, а Судьбы моей нет, не дождалась, улетела. Ну, и ладно, думаю, подарок-то оставила. Открываю с нетерпением серебряный ларец – а там пусто, открываю золотой – и там пусто, открываю изумрудный – а там пепел лежит,
Любовь, значит, сгорела, а зола осталась. Стал я золу ворошить, искать, может чего там спрятано, да только пальцы замарал, ничего не нашел.
Открыл я окошко, пепел вытряхнуть, да ветер сильный налетел, подхватил шкатулочку изумрудную с Любовью моей сгоревшей и унес куда-то вдаль, больше я ее никогда и не видел. И остались у меня, внучек, две шкатулочки с Верой и Надеждой, я тебе их подарю, когда вырастешь. А ты уж не будь, как я, Судьбу свою не проспи, как придет она к тебе,
обними ее покрепче и не выпускай.
- А как же я узнаю, дедуль, что это Судьба моя? Ты мне подскажешь?
- Ты и без подсказки моей все поймешь, сердце сильно-сильно забьется, и как будто магнитом тебя к ней потянет, не оторвать. Ну, а мне на печку пора, сон смотреть. Она, Судьба моя ненаглядная, только во сне ко мне и приходит, подойдет, обнимет, прижмется ко мне, спросит:
- Как ты без меня живешь - маешься? И исчезнет.
- А мне только запах оставит: то ли полыни степной, то ли волны морской. А голова-то от этого запаха кружится, кружится, будто плыву куда-то, как в те далекие годы. Скоро уж теперь свидимся с Судьбою моей не случившейся, в раю она родимая меня дожидается. А ты, внучек, здесь на Земле ищи Судьбу свою, да не теряй, держи ее крепче, а то, как я, счастье свое проспишь.