В белые кораллы превратив деревья,
Зимушка-старушка спорила с Весной.
Сыпала снежинки… Распорядок древний
не дано исправить.
С ёмкой тишиной
подружусь и вволю напитаю душу.
Вязкая, тугая времени пурга…
Я её устои всё равно нарушу, -
отыщу под снегом сочные луга.
День последний зимний. Да, чего уж спорить?
Уступи, старушка, не шути со мной.
Я уже устала лютым ветрам вторить,
наглухо закрыла в прошлое окно.
Всё былое – в думах – поросло стихами.
Новое дыханье – хрупкое стекло.
Только б научиться в спектра колыхании
различать умело, где добро и зло;
что какого цвета в Богом данной нови.
И зимы и весен чуден колорит.
Я земное счастье отличу по крови,
что по буйным венам яростно бежит.
Спорила старушка с юною девицей:
кутала окрестность в белые снега.
Но всему есть время.
Право, не годится
пить перебродивший сок,
он – суррогат.
Мало ль слов хороших я тебе дарила?
Ни к чему страданья царственной Зиме.
Как, порой, играет над землёй Ярило!
Жаль, не просчитаешь многого в уме.
В вечном ожидании бурного рассвета,
всё лелеешь образ завтрашнего дня.
Сделаешь шажочек, а ступаешь в Лето,
а ещё шажочек – Осень у плетня.
Так что не печалься, старая подружка.
Всё равно растает побледневший снег.
Я тебе «до встречи-и-и» прошепчу на ушко.
Слышу: прорастает Нового побег.