Ты не знаешь, как долго я жду твоего звонка,
Как дрожу, когда, плеч коснувшись, его рука
Накрывает мою макушку. И в этот миг
Я отчаянно-зло держу между рёбер крик.
И сжимаю кулак. И сила моя кипит,
Разгоняясь, как на дороге большой болид,
А потом, к десяти без четверти, рвётся нить.
И я жду, что сегодня станешь ты мне звонить.
Говорю своему, что работа, ещё чуть-чуть.
Он вздыхает тоскливо, целует, а я молчу.
Где-то прямо в груди растёт с каждым днём дыра,
Словно памятка, что придётся мне умирать.
Я, наверное, жду до двух. Не хватает сил,
Я в простуженный голос опять добавляю синь,
Распыляю на кожу пудру и румяна,
Не забыв прошептать, что я теперь не одна.
Вот он спит на кровати, небритый. И тень ресниц
Так похожа на стайку маленьких тонких птиц.
Прислонившись к двери, стою и глотаю дым.
Монотонный декабрь подкатится к мостовым
И раздаст им сугробов, снега, снежинок строй.
Мой лежит. Я смотрю, он спящий, такой родной,
Что сжимается горло. И хочется заорать…
Но я молча иду в нагретую им кровать.
Просто нужно запомнить, что, если уж нет тебя,
Но есть он, то совсем не надо мне умирать.