Глава 2.
***
Стукнулся головой об облако –
Набил шишку, быстро прошла.
Откусывал облако, точно яблоко,
Ангел. Космос – его кишлак.
Тоже хотелось стать хоть бы полу-
ангелом. Только гипс облаков
Затеняет заоблачную крамолу
Недолюдей и псевдобогов
Кактус погиб в горшке – его игольчатое тело походило на гибрид скомканной, облачённой в ядовито-зелёную засаленную наволочку, подушки и полусгнившего яблока.
Тело его полностью поникло – казалось он «повесил голову».
Сквозь редкие складки его сочилась белёсая непрозрачная кровь.
Консистенция крови - не до конца застывший свечной воск.
Жалко кактус.
Его звали Сид Вишес.
***
Дневник потихоньку пишется.
Предел его неизвестен, но
Чернила (слюнная жижица)
Рождают абзацев месиво –
Уродливое. Читавший – тот
Скомкал бы давно да выкинул.
И с пола съедает упавший торт
Писавший грамоту Филькину.
Отметить решил писанину, но
Худое всегда предначертано
И камнями заветов закидано,
Как припев отголоском куплета.
…дно
А для кого-нибудь мы тоже станем древними – что о нас-то будут думать, особенно если пергамент и бересту заменят текстовые файлы на съёмных носителях?
В супермаркете «Реми», находящемся рядом с автовокзалом, влачит трудовые будни симпатичная бариста с тоннелями у ушах – у неё приятно бывает испить дармового кофию с корицей и тростниковым сахаром. Поговорить о глупостях тоже можно. Она, в любом случае, ни за что не станет помышлять о своём сосуществовании в писанине безвестного автора.
***
Быть бомжеватым актёришкой
С макияжем стареющей проститутки:
Питаться пивом и жареной корюшкой,
Спать три дня и вкалывать сутки.
О морду гнилой помидор расквасился –
Никаких тебе аплодисментов,
А в свете рамп расплывчато улыбался
Мёртвый Чаплин, танцуя фламенко.
Кулисой линялой эмоции вытерев,
Был гомункулусом варьете.
За спиной ухмыляется, в желтом свитере,
Дух Маяковского на «винте».
Как всё-таки здорово ни о чём не думать, подолгу совершать пешие прогулки и смотреть не на людей, а на их тени.
Топча брусчатку, шайка фотографов-любителей берёт на прицел красивый субботний закат.
Он похож на картофельное пюре, политое свекольным соком.
Слышна виолончель и цоканье многих пар каблуков.
Ни о чём не думается.
***
Мамаша-смерть расскажет на ночь
Про «долго-счастливо» и даст
Колёсико феназепама
И млека с мёдом, чтоб запить.
Не суждено узнать ей будет,
Что чадо в неспокойном сне,
Упавши, палкой от морожки
Пробьёт нетвёрдую гортань…
Продолжение рода имело посмертно-практическое значение – жертвоприношение потомков на могилах предков обеспечивали им загробное благополучие.
Любовь к отческим гробам остаётся и теперь достаточно выраженной.
Некоторые человеческие гены, унаследованные от животных предков, насчитывают сотни миллионов лет.
Тут и призадумаешься об ответственности.
Многим это не по плечу…
***
Войны на ложе двуспальном – зло.
Воздержание многим хуже…
Неблагодарное ремесло:
Терпеть, ямщиком в стужу.
Томился в бреду, голодал три дня:
Эякулировал ядом –
Истлела грязная простыня,
Вздохнула любимая рядом…
Свет выключили, пришлось варить кофе в турке на спиртовке – оказалось намного вкуснее кофеварочного.
Беседовал полтора часа с давнишним знакомым о психофизической конституции разных людей.
Тема такая: мужчины, неспособные к оргазму, оказывались неспособными и к размножению, и, очевидно, повымирали давным-давно.
Для женщин это условие необязательно и, может быть, поэтому менее важно.
Вероятно, здесь причина того, что рукоблудие среди мальчишей-школяров практически поголовна, а примерно треть самок вполне обходится без неё.
Самоудовлетворение дарует телесную развязку, но обделяет эмоциональным теплом – в том и суррогатность.
А Онана жалко… за что ж его так.
***
В коллективе моделей не без урода,
Игнор не накрашенным до обеда.
С одной красивой мутил полгода
И мозг затмило чернильным бредом:
Состриг все ногти до бледного мяса,
Чтобы до смерти не зацарапать
Её-любимую, но напрасно -
Она надела на шпильке лапоть
Кадык пробила, когда лежавши
Был околдовал грезой измены.
Врачи унесли: на ногах гамаши
И алая каша с пробитой вены…
Гипотеза бронхитного курильщика гласит, что втягиваемый сигаретный дым согревает, во время мороза, если не тело, то душу.
Бычок в озябших пальцах – метафора суровости холодного времени года.
Решил сходить за сигаретами. Открыл дверь – кожу и кости обдала двадцатиградусная отрыжка холода –
Скукожило…
***
Разговор с диктофоном – глупость в квадрате.
Разговор с человеком – благость в кубе.
Опрометчивость действий, как задранное платье
Красавицы в провинциальном клубе,
Но продуманность действий ещё не джокер,
Кроющий лики карточной россыпи –
Бесконечность насущных вопросов. В итоге
Диктофонный божок поперхнулся вопросами…
-Самая недооцененная, на ваш взгляд, книга столетия? (ХХ век)
Джон Апдайк «Кентавр».
-Самая переоцененная книга столетия? (ХХ век)
Джером Сэлинджер «Над пропастью во ржи».
-Если бы в школьной программе решено было оставить только одну книгу, какую бы выбрали вы?
Редьярд Киплинг «Книга Джунглей».
-Какая книга, на ваш взгляд, точнее всего отражает современность? (то, что для вас лично является сейчас современностью)
Братья Стругацкие «Хищные вещи века».
-Ваше самое сильное литературное впечатление за последний год?
Владимир Шаров «Возвращение в Египет».
- Какая книга запомнилась вам как очень смешная?
Генри Миллер «Тропик Козерога».
-У какого писателя, на ваш взгляд, лучшее чувство юмора?
У Ильи Эренбурга.
-Над какой книгой вы плакали?
Виктор Астафьев «Людочка».
-Прочтя какую книгу, вы испытали острое сожаление, что не вы ее написали?
Лоренс Стерн «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена».
-Самый яркий пример писательской бездарности.
Э.Л. Джеймс.
- Кому бы лично вы дали Нобелевскую премию? (не важно, жив этот писатель или уже умер)
Милораду Павичу.
-Какую книгу вы могли бы назвать любимой?
Эразм Роттердамский «Похвала Глупости».
-Ваша любимая цитата (не обязательно – из художественной литературы).
Я знаю, что я один из самых ничтожных. Но я знаю еще, чем ничтожней существо, тем оно больше радо жизни, потому что менее всего достойно ее. Вы люди законные и достойные, я человеком только хочу быть. Для вас быть человеком привычка, для меня редкость и праздник (с) Андрей Платонов.
-Ваш любимый поэт.
Вергилий.
-Ваше любимое стихотворение (не обязательно – того же автора).
«Речь о пролитом молоке» Иосифа Бродского.
-Лучшая детская книга.
Сказки Андерсена.
-Детская книга, которая была незаслуженно забыта.
Михаэль Энде «Бесконечная история».
-Лучшая, на ваш взгляд, экранизация художественного произведения.
«Бегущий по лезвию» Ридли Скотта (экранизация романа Филипа Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах?»).
-Худшая экранизация.
«Солярис» Содерберга.