Письмо Пастернака Б. Л. от 15. 12. 1955 г

Виктор Черевко
«Милый Марк Григорьевич!
(Отчество ваше восстанавливаю по догадке из инициала, извините, если ошибся). Я все время очень занят, совсем не так, гораздо больше, чем себе представляют. Сын был прав, что отсоветовал вам заходить ко мне, он неправ был, что согласился взять на просмотр стихи.
Когда мои читатели и почитатели обращаются ко мне с просьбами, подобно вашей, я с сожалением или с раздражением устанавливаю, что, значит, они в недостаточной степени читатели и почитатели мои, потому что не поняли во мне главного, что я «стихов вообще» не люблю, в поэзии, как ее принято понимать, не разбираюсь, что я не судья, не ценитель в этой области.
Я бы не мог сказать, как Маяковский – побольше поэтов и разных, мне это совершенно не нужно. В согласии с моим пониманием этой стороны жизни, мне бы хотелось бы, чтобы не только их было как можно меньше, но чтобы по возможности был один очень большой, а стихотворчества или даже поэзии как вида занятий, пусть даже «боговдохновенного» многих или для многих не существовало.
Вы спрашиваете, если у вас основания мечтать о поступлении в Литинститут. Избави Бог вас думать об этом учебном заведении с основаниями или без оных. Если у вас отвращение к истинным наукам – математике, физике, химии и вы чувствуете тягу к предметам словесного цикла, то тогда во всяком случае посвятите себя изучению истории (!), что даст вам знания и воспитает, хотя историю сильно фальсифицируют сейчас, но вы сумеете отделить подлинное от подделки. Вот вам прямой, твердый, уверенный ответ на ваш вопрос.
Если вы разделите людей на партийных и беспартийных, мужчин и женщин, мерзавцев и порядочных – это все еще не такие различные категории, не такие противоположности, какие отношения между мною и противоположным миром, в котором любят, ценят, понимают, смакуют и обсуждают стихи, пишут их и читают. Этот мир мне полярный и враждебный, и ту же ноту враждебности вызывает во мне ваша просьба, ваша поддержка царящего предрассудка, ваше участие в общем заблуждении.
Как же непоследовательна в таком случае моя деятельность – скажите вы – но я никогда не утверждал себя «поэтом» (это слово очень годится на обертки к туалетному мылу, и в русской практике я не люблю его). Я много думал, писал прозу и занимаюсь ею. Я многим занимался в жизни и до такой степени был противником образования секции поэтов при союзе писателей, что даже спорил по этому вопросу с Горьким. Но оставим лучше меня, я скажу вам, что думаю по-другому.
Да в случае, совершенно бессмертных, божественных текстов, как например Пушкинских, всего важнее отбор, окончательно утвердивший эту данную строчку или страницу из сотни иных возможных. Этот отбор производит не вкус, не гений автора, тайна, побочная, никогда вначале неизвестная, всегда с опозданием распознаваемая сила, видимостью безусловности сковывающая произвол автора, без чего он запутался бы в безмерной свободе своих возможностей.
В одном случае это трагический задаток, присутствие меланхолической силы, впоследствии сказывающейся в виде преждевременного самоубийства, в другом – черта предвидения, раскрывающаяся потом посмертной победой, иногда только через сто лет, как было со Стендалем. Но во всяких случаях именно этой стороной своего существования, обусловившей тексты, но не в них заключенной, разделяет автор жизнь поколения, участвует в семейной хронике века – а это самое важное, его место в истории – этим именно велик он и его творчество.
Я посмотрел то, что вы мне передали. Бог и природа не обидели вас. Ваша тяга к художественному выражению не заблуждение, Некоторые попытки вам удались. Элегическая нота ваша располагает к вам, в вашу пользу, Больше ничего я на эту тему сказать не могу, не потому что вы недостаточно одарены, а потому что вера в то, что в мире существуют стихи, что к их писанию приводят способности, и прочия, и прочия – знахарство и алхимия. Вы напрасно (и это меня удивляет) обратились ко мне. Обратитесь к алхимикам. Их множество.
А вам желаю всего лучшего, удачи и счастья в вашем развитии. Допущения, что есть какие-то стези стихописательства, на который вступают с отрочества – представления, уродующие образ молодости, и только общее уродство современных понятий мешает это видеть.
 Ваш Б.Пастернак 15 декабря 1955 года»

Опубликовано в газете "Труд"  02.11.1999 году в статье Владимира Гнеушева "В случае божественных текстов". Мое мнение: письмо должно быть заведено в рамочку и помещено на столе или  на стенке.