В полночный час немая тишина
Струится на долину и овраги...
Он вышел из угла, сказав: "Бедняга,
Поговорим, пока горит Луна?
Мне хорошо твоя известна суть.
Паришь в мечтаньях, будто в тучках птица,
А, ведь, слабо с пхмелья удавиться
Под вьюги надоедливую жуть!
Не в силах на ходу прервать разбег.
Кичишься тем, что бестолково светел.
Ты - не Есенин!" Я, смеясь, ответил:
"А ты, отнюдь, не Черный человек!
С тобой знакомы мы немало лет,
Души моей дурная половина.
Не жди, что я в сердцах подставлю спину
Под твой давно затупленный стилет.
Плешивый фат. Пустой породы горсть.
Шампанского просроченного пена.
Хоть голову себе разбей об стену,
Швырнуть в тебя не пожелаю трость!"
Он снял цилиндр и замер у окна,
Прошелестев: "Ну, ты силен, бродяга!"
Вставал рассвет за полем у оврага.
Катилась прочь ненужная Луна.