Меня желали лицезреть на плахе,
Молящимся стыдливо перед смертью;
В крови на теле слабом, без рубахи.
Им казнь моя - как пир в их круговерти.
Им грезилось послать в лицо насмешки,
Страданием и страхом наслаждаться.
Ведь боль моя толпы замедлит спешку,
Поможет удовольствию предаться.
Надели с упоением оковы,
На площадь привели, толкнули в спину...
И острие смертельное готово.
Вот-вот от рук чужих я вас покину.
Я не воскликну просьбы о пощаде,
Не буду убеждать, что жить достоин.
Мне не найти толковых в вашем стаде,
Я от рождения - одинокий воин.
Я за слова свои платить обязан
Отрубленной прилюдно головою.
По приговору с дьяволом я связан.
Не ждите слез из глаз моих, шакалы!
При вас не стану в плаче я прощаться
И сожалеть, что не увижу скалы,
По рощам не сумею прогуляться.
Последняя строка - и умолкает
Судья. Приходит палача черед.
И острие блестящее взлетает...