Опять дождем заплачет небо,
и станет серой акварель
та, что рисует неумело
рукой дрожащей менестрель.
Ведь рисовать он не умеет -
касаться может только струн,
пусть не души, а лютни древней,
когда подлунный мир уснул…
Его удел - стихи и звуки
волшебной музыки, но та,
что причиняет только муки,
к ним безучастна… Пустота
в разбитом сердце поселились,
и шепчет тихо: «Нарисуй
ту, что тебе опять приснилась,
попробуй выразить (рискуй!)
смятенье чувств на обнаженном
листе израненной души,
касайся кистью, пусть сожженных,
стихов надежды, и вложи
в черты любимой акварелью
всю нежность музыки своей,
а золотистой карамелью
рисуй огонь любви свечей -
пусть он пылает на рисунке,
растопит лед!..............»
Но снова дождь
смывает нежность красок…Гулко
ведет отсчет обратный ночь…