Февраль зажат молчаньем: сок земли
ещё не рвётся опалить мне вены;
ещё не время, виночерпий, лить
твой сладкий мёд на этот сумрак бренный;
пусть мы проснёмся в жгучей темноте,
кинематографически распяты
на раскадровке сцен, где в суете
сквозят метель, сироп от кашля, вата,
грохочет снега шумный карнавал
и пляшет под сурдинку звон посуды…
Прощайте, сны; прощай, зимы подвал,
тебя за холода мы не осудим!
Что ж, выпьем чаю, выждем до утра,
в деталях жизни утопив событья:
мы ждём тебя, извечная пора
гремучих ядов и шумящих листьев,
пусть твой родник отравлен и жесток,
но сладок плод запретного познанья,
и если вырвусь, напишу меж строк:
«Входящие, оставьте упованья».