Она стала пределом мечтаний,
Хоть считала себя обычной,
Лишних не ставила граней
И боль ей казалась привычной.
Никогда не верила в сказки,
Но считала себя ребёнком,
Не терпела она отмазки,
Ложь всегда чуяла тонко.
Считала себя простушкой,
Но кто-то любил её страстно,
Красоту замечал в веснушках,
Видел то, как она прекрасна.
Он видел в ней что-то такое,
Что в себе она не находила,
И он её слово любое
Называл всегда смело правдивым.
Во многих ее недостатках
И чуть грубоватых чертах
Утонуть был готов он сладко,
Не хотел подпускать к ней страх.
Любить безответно? Взаимно?
Или вообще не любить?
Мы этого не выбираем,
И за чувства не надо стыдить.
Внутри грязного, пошлого мира,
В который вступать страшно вновь,
Живут ещё чувства другие:
Вера, надежда, любовь.