С тех пор, как кисть заряжает нечто,
Набирая вслепую хромосомный код из поршней,
Я понял, что тут замыкается речь и то,
Где пускалась ранее кровь – или то, что в ней.
И там, где попрятались судьи в публичном фраке,
Предписывая ножницами чьи-то судьбы и соль
На черном хлебе ни горше заветной пули-драки,
Ведь, дуэль перед зеркалом запрещена, а боль –
Изолента – не дефицит,
остальное есть в горном маке
и в шкафу –
Бельевая моль …
Мол, одевшись журнально, я выскажу больше,
чем в тех
Прошлогодних ботинках – для челобитной, и всё ж
Кто-то на ушко сказал, что не грех бы:
Я достаю незапятнанный нож.
Жалобен взгляд – первые жертвы – статуи –
Пыль с перочинки давно не сдувал торгаш …
Я возвращаюсь: мои руки чисты,
да ну их! –
В бане ремонт и жизнь – что покинутый пляж.
Ляг на обочину льда в подоконнике
– там нет спасенья, но, видимо, выход
Был нарисован у стен, а соломинка
– это уплывший из нас пароход .
23-24.10`90