ЕЩЕ
Я так много в последние месяцы
думал о смерти,
готовил душу к излету,
что сегодня,
вдруг, в зеркале себя увидав,
искренне удивился:
о, да я еще жив!
Какое открытие!
Я люблю вас, три замечательных слова:
Я ЕЩЕ ЖИВ.
Особенно обожаю ЕЩЕ —
еще поглядим,
еще погуляем,
еще выпьем водочки, черт возьми.
Еще что-то намазюкаем, напишем,
еще что-то скажем такое,
чего, может, быть,
до нас никто не сказал.
А почему бы и нет!
О, как мне любо это слово ЕЩЕ!
Я глажу каждую из трех его буковок,
этот красавец Щ,
трехтрубный пароход,
трехголовый гигант,
и эти две евицы-девицы по бокам,
куда, интересно, этот щеголь Щ
ведет двух евочек под руку?
Известно куда — на бал,
который этой ночью дает Саша Гельман
в честь того, что он еще тут,
а не там.
==
Вывинчиваю, завинчиваю
совесть в левое ухо —
правое давно оглохло,
не слышит ни хрена,
через левое залетает
все, на что надо откликнуться:
высунуться, высказаться,
спрятаться, промолчать.
Левое ухо полностью
в ответе за мое поведение
последние сорок лет —
его бы давно отрезали,
будь у нас праведный суд.
==
Вдруг отклеились
от лица моего мои глаза, оторвались,
они давно жаловались,
мол, пришитые к лицу,
плохо видят меня:
«Дай нам возможность
приглядеться к тебе как следует,
увидеть тебя сбоку, сзади,
мы же твои глаза, не чужие,
хоть перед смертью
узнаешь, какой ты есть,
каким ты испек себя,
сжигая годы».
Я схватил их
двумя руками, как мух,
обратно сунул в глазницы:
«Не сметь! Я не хочу
видеть себя со всех сторон,
не надо!»
==
Во всем я теперь уверен/неуверен,
то сначала уверен, потом неуверен,
то одновременно и уверен, и неуверен,
и даже бывает так,
когда отсутствуют оба —
и ув. и неув.
А что присутствует?
А ничего!
Пропадает необходимость, потребность
быть уверенным или неуверенным
в чем бы то ни было —
ощущаешь себя одуванчиком
в безветренную погоду.
==