В одной стране далекой, среди глубоких вод,
Спокойно, не горюя, живет один народ.
Цветет жасмин душистый, и спеет виноград,
Как сахар золотистый и ценный, словно клад.
Серебряной листвою, оливок сад искрит,
И ярко алым цветом, в пшенице, мак горит.
Скалистых гор вершины, цепляют облака,
А пеной брег лаская, бурлит, течет река.
Прохладой ледяною, все гальку теребит,
А у подножья город, как будто лев стоит.
Мощеных улиц лапы, скользнули к площадям,
Высокие фонтаны заглушат улиц гам.
Веселые торговцы, лотки свои несут,
А дворники, усердно, все улицы метут.
Тот город защищает высокая стена,
К воротам примыкает со всех сторон она.
Почтенный возраст храмов, и звон колоколов,
Даруют всем прощение и жалуют без слов.
В сиянии белоснежном, как в золотом огне,
Стоял прекрасный замок, у рощи на холме.
Смотрел на город строго, глазницами окон,
И в утреннем тумане он таял, словно сон…
Веселым, звонким шагом, огромный зал звенел,
А тонкий, женский голос, по детски, что-то пел.
- Тили, тили, тили ла, я на лодочке плыла.
Веслом воду загребала, чуть-чуть за борт не упала.
Зачерпну воды в ладошку, напою водою кошку.
Тили, тили, тру-ла -ла, я домой к отцу плыла.
Принцесса в танце пела, кружила, сделав шаг,
А платье развивалось, как на вершине флаг.
То на носках скользила, стучала каблучком,
То загибала руки, перед собой крючком…
На троне, улыбаясь, сидел король отец,
Он слушал эту песню и потирал венец.
Закончив свою песню, закрыла клавесин,
И подбежав к корзине, схватила апельсин.
Подбросила, играя, и подошла к отцу,
А бежевое платье, ей было так к лицу.
За шею обхватила, руками обвила,
И нежно прошептала, волшебные слова.
- Папулечка мой милый, я так тебя люблю,
Ты самый лучший в мире, я честно говорю!
Король обнял принцессу, и выронил слезу,
Он в ней души не чаял, любил он егозу.
Давно уже, лет десять, почила ее мать,
А в темном, старом склепе, и трон ей и кровать…
Она рожала в муках, и чудом родила,
Прекрасного младенца, для мужа короля.
Лишь на дитя взглянула, издала хриплый стон,
И навсегда рассталась, и погрузилась в сон…
Неумолимо время, промчалось. Скорый бег!
Отцвел жасмин пахучий, растаял зимний снег.
Вот взрослая красотка, по замку мчит во двор,
Ездою увлекалась, она с недавних пор.
Прекрасный мерин белый, с далеких берегов,
Чудесен! В дивном беге, не пощадит врагов.
Скакун с волнистой гривой, высокий, как Атлант,
Он в табуне был царском, один такой гигант.
Так шаг перебирая, кивая и фырча,
Шел он к своей принцессе. Свисала вниз парча.
Принцесса подтянулась, схватилась за седло,
Из замка прочь умчалась, в далекое село.
Копыта били гулко, курился пыльный след,
В селе давно готовили ей праздничный обед.
Бежит под ней тропинка, колышется вуаль,
Объятый беспокойством по замку ходит царь.
В лесной глуши, чуть видим, петляя между древ,
За ней следил косматый, как призрак, горный лев.
Глаза налились кровью, издал протяжный рык,
Разгреб листву когтями и бросился, на крик.
В испуге конь взметнулся, поднявшись на дыбы,
В отчаянной попытке, укрыться от судьбы.
Принцесса покатилась… Вонзился в горло клык.
По лесу прокатился, победный львиный рык…
Он жил в лесу у дуба, лет двадцать – двадцать пять,
Из шкур зверей убитых, соорудил кровать.
Не помнил, кто, откуда, не знал родную мать,
Зато умел, он с детства, хоть как то выживать.
Лесной питался дичью, съестное собирал,
Он никого не видел, и никого не знал.
На углях жарил мясо, пил воду из ручья,
Был никому не нужен, и жизнь была ничья.
В лесной глуши трудился, освоил ремесло,
Чтобы ему однажды, быть может, жизнь спасло.
Он сделал лук с ореха, из жилы тетиву,
Взял сторожем в берлогу, полночную сову.
Из шкуры одеяние, из лыка лапти сплел,
И был конем для парня, простой, лесной козел.
Скакал, держась за холку, лозиной погонял,
А конь – козел нагнувшись, сквозь темный лес бежал.
В лицо хлестали ветки, от тряски ныл живот,
И мошками набился, его открытый рот.
Козел остановился, услышав в чаще рык,
Затем еще раздался протяжный чей-то крик.
Охотник весь напрягся, окинул взглядом лес,
Не мешкая, с отскоком, с козла он мигом слез.
Сквозь чащу пробираясь, спешил скорей туда,
Где видно поджидала, не легкая судьба.
Ворота в замок отворились, как ураган влетел гонец,
А на пороге с полной свитой, стоял, как ночь, король-отец.
- Величество! Беда нежданно, пришла к нам нынче на порог,
Принцесса сгинула в дороге, и следа нет, то знает Бог.
Мы ждали в полдень, не явилась. Все сразу кинулись искать,
До зорьки мы ее искали, и ночью не ложились спать.
Обшарили весь лес, искали вдоль дороги,
И здешний сад весь обошли и реку и пороги.
В одном лишь месте видели мы кровь,
Но дальше никаких следов.
- Седлай!!!- взревел король, сорвалась свита,
- В дорогу все скорей! Она убита!
Засуетился двор, носились слуги,
А конюх подтянул уже подпруги.
Отряд собрался, погрузившись на коней,
Отправились уже, король среди друзей.
- Веди нас проводник, ты к месту на дороге,
Развей мою печаль, убей во мне тревоги.
Добравшись к месту, спешились, чтоб осмотреться,
И развели костры, чтоб вечером согреться.
Все осмотрели: дорогу, лес и след,
И сели у костров, варить себе обед.
Котлы кипели, в искрах жарких дров,
Олень сварился, и обед готов.
Все ели молча, озираясь в тишине,
Им монстры злобные мерещились во тьме….
Он отодвинул ветви, весь в тревоге,
Лев жадно рвал коня, в овраге у дороги.
Не мешкая сорвал с плеча свой крепкий лук,
И выстрелил, цепляя в спешке сук.
Стрела со свистом взмыла в высоту,
Рассечь опасным жалом, не плоть, а пустоту.
Несчастье, промахнулся, не зацепил и хвост,
А зверь матерый, страшный совсем не так уж прост.
Он мигом обернулся, оскалил свою пасть,
Напрягся своим телом, чтобы потом напасть.
Прыжок… Стрела вторая, покинув тетиву,
Стремглав на встречу мчала, уж обогнув дугу.
Вонзилась, разорвала, часть шкуры и бедро,
За ней вогнал вторую, словно пушкарь ядро.
Лев захрипел, готовясь к смертельному броску,
Но человек приставил копье к его виску.
Он дал шанс на спасение, зверюгу пощадил,
Царя зверей он в схватке, сегодня не убил.
Собрал коня остатки. Часть закопал в лесу,
А что себе оставил, ведь ужин на носу.
Уж уходить собрался, услышал странный стон,
В листве была принцесса, прекрасна словно сон.
Над ней бедняга замер, впервые увидав,
Смотрел, не отрываясь, как на еду удав.
Затем связал носилки, в них тело закрепил,
И на козле тихонько, в берлогу потащил.
Рассвет вернулся на равнину, лучами лес позолотив,
Проснулись все, засуетились, царю даруя позитив.
Взялись за дело следопыты, а слуги вывели собак,
Пошли стеной, росу сбивая и алый от природы мак.
Все глубже в лес они уходят, все выше зарослей стена,
Все непроглядней и темнее, непроходимее она.
В траве запутались собаки, устал и царский проводник,
Как призрак таяла надежда и угасала каждый миг.
Брели все молча, изучая лесной загадки тишину,
А где-то бледная принцесса была у дикаря в плену.
Нет не в плену, скорей гостила, теплом согрелась очага,
Хлебала юшку с оленины, лишь беспокоила нога.
Вся посинела и распухла, как с огорода баклажан,
Нет докторов и нет лекарства, держал ее лесной капкан…
Он подошел, взглянул на ногу, ушиб легонько придавил,
Принцесса вскрикнув, застонала, и мир вокруг нее поплыл.
Сознание отключилось, почив на облаках,
Она, как пух парила во сне в своих мечтах.
А юноша не мешкая, стрелой сорвался в лес,
Не ведомой дорогой, как призрак в нем исчез.
Он журавлем по кочкам, то тут, то там скакал,
Заветные лекарства он у болот искал.
Щипал и тер в ладони, на запах проверял,
Все завернув в тряпицу, обратно прибежал.
Развел костер. Бурлила, вода в большом котле,
В горячке распласталась принцесса на земле…
Он подхватил девицу, на место уложил,
И травяным отваром насильно напоил.
Всю ночь подле нее дежурил, лоб тряпочкой мочил,
К утру все стало ясно, а кризис отступил.
Румянец появился на девичьих щеках,
Улыбка засветилась на выцвевших устах.
Он тоже улыбнулся, невольно рот прикрыл,
Собрал, что мог съестного, горячий чай налил.
Он приподнял девицу, и вкусно накормил,
А после лесным чаем из плошки напоил.
Принцесса отобедав почила в тишине,
А юноша зажарил улиток на костре.
Нарвал травы охапку, чтоб накормить козла,
И глядя на принцессу он думал: "Как мила".
К закату день клонился, румяня небосвод,
У речки царь в кручине сидел у темных вод.
Рукой черпнул водицы и брызнул на лицо,
А на руке сверкнуло знак памяти кольцо.
В нем образ королевы в мгновенье увидал,
Закрыл лицо руками и горько зарыдал.
Прости жена родная дитя не уберег,
Покинула малышка теперь родной порог.
Взмолился царь владыка: - О, боги, горе мне!
Пошли его волнения кругами по воде.
Он медленно поднялся душа полна тревог,
За лесом, кто-то громко трубил в олений рог.
Весь лагерь встрепенулся, вскочили на коней,
А рог трубил все громче, надрывно звал людей.
Дружина с факелами направилась на зов,
Как чувствуя наживу, за птицей птицелов.
Принцесса тихо спала, он на руки поднял,
И нежно на носилки красавицу поклал.
Он вез ее на запах, на отблески костра,
Что грели царский табор, всю ночку до утра.
Он вышел на опушку, поляну оглядел,
И в рог, что было мочи, средь ночи загудел.
Стоял трубил призывно, на отблески огней,
Упали в ночь на поле следы гнедых коней.
По кругу обступили, царь двинулся вперед,
Плечами раздвигая простой честной народ.
- Дорогу осветите!- царь грозно громыхнул,
И аккурат к носилкам сквозь строй солдат шагнул.
На миг король опешил принцессу разглядев,
Упал он на колени чуть ноши не задев.
Из глаза покатилась отцовская слеза,
Разверглось в полночь небо, ударила гроза.
Схватил на руки дочку, как малое дитя,
И обнял по-отцовски, легонько, чуть шутя.
Принцесса улыбалась, был радостный отец,
Стоял неподалеку спаситель молодец.
- Он спас меня от зверя, и в доме приютил,
Кормил меня на славу и травами поил.
Вот я в твоих объятьях, здорова и жива,
Возьмем его с собою, пустые прочь слова.
Король взглянул на парня, поближе к нему стал,
И по-отцовски крепко от всей души обнял.
- Дружина собираться! Обратно во дворец!
Скомандовал по-царски, махнув рукой отец.
Вот так и поселился в их замке при дворе,
Простой лесник с народа, в то утро на заре.
Отмыли приодели лесного молодца,
И в башне поселили огромного дворца.
Взялись за обучение, манер и языка,
Чтоб сделать грамотея с простого дурака.
Принцесса научила науке и манер,
И вышел из бродяги дворцовый офицер.
В мундире, в полной збруе, в руках большой букет,
Ей сделал предложение, он в праздник на обед.
Король привстал на троне, сказал: - Да будет так!
Пока цветет на склонах столетия красный мак.
Оркестр дружно грянул, катился пир горой,
Принцессу обнимает наш сказочный герой.
Горят глаза любовью, кружится голова,
За морем процветает далекая стана.
Порядок в королевстве, на триста лет вперед,
Живет забот не зная простой честной народ.
Пшеница колосится, в лугах стада пасут,
Пусть этот край чудесный все беды обойдут…