Во мне разожгли вы потухший огонь
Без слов я с тобою един.
Как путник в пустыне, я жаждой томим,
Той жаждой, что невидна другим.
Тот путник спасался все время в ночи.
Он звездами был окружен.
И складывал он из них сотни картин
И во все был безумно влюблен.
Смешно, когда среди бытия
Он видел лишь зыбкий песок
И сколь же великой казалась цена
За жизни забытой глоток.
Скитаясь он шел, искал всё себя,
Со страстью пытался, искал
И лишь когда всё от себя отпускал,
Не ждал, но в замен получал.
А получал он и жизни глоток,
Вместе с ним и забытую смелость,
Он новыми силами был наделен,
Чтобы вскоре убить свою слепость.
Со звездного неба скатилась слеза,
Омыв его усталое тело,
И эта слеза столь прекрасной была,
В руках его остаться хотела.
С тех пор, каждый вечер спускаясь она,
Огнем обжигающе-страстным,
Частичку себя в его сердце клала,
Наполняя его настоящим.
Проснулся слепец, осознав каждый миг,
Проведенный в столь маленький срок,
И наполнился жизнью его зыбкий песок,
Но увы! Это время спасти он не мог.
И ушла она вскоре, как и прежде, сама,
В темном небе сверкая в ночи.
Но все тянется к небу мужская рука,
Чтобы сердце забилось в груди.