А всё-таки приятно было быть:
Носиться, заголившись, по просёлкам
Во всю свою мальчишескую прыть
И в голове раскладывать по полкам,
Что блага нет первей, чем благо жить,
Что Родина и мама – это свято,
Хорошее повыше положить,
Подальше, чтоб поближе было взято,
Плохое – ближе, ниже, под рукой –
Забыть, задеть, рассыпать по крупице
Нечаянно,
и чтоб запас такой
Склевали нелетающие птицы…
Приятно было даже в сенокос
На лошади сволакивать копушки,
В неделю раз пасти овец и коз
И смело петь с картинками частушки.
Не слышать разговоров:
«Кто поёт?!
За это повыдёргивать бы ноги!..»
Когда морозец землю закуёт,
Приятно зимовать в своей берлоге;
Приклеиться губой к дверной скобе
(А если по-теперешнему – к ручке)
И брошку к дню рождения тебе
Купить украдкой с батиной получки…
И не было прекрасней той поры,
Когда, вертаясь к вечеру из школы,
На задницах с Мелюхиной горы
В ольховые врезались частоколы,
И той поры, когда, уже потом,
Влюблялись до взаимовозгоранья,
Когда на склоне скользком и крутом
Для нас не приготовили заранее
Каких-то благ, и вовсе ничего,
Когда и сами были мы с усами,
Когда стремились к жизни кочевой
И бредили крылами, парусами…
Да что теперь об этом говорить,
Когда часы прошли уже две трети?!
И всё-таки приятно было быть
На этом несказанно добром свете!