ТЕБЕ, ЛЮБИМАЯ. . .
У страсти нет начала и конца
от тех времён, где гибли фараоны
от чар твоих. Они молчат века
на опозоренных тобою тронах.
Твой жаркий рот и омут глаз бездонных,
позорный мой и сладостный венец
из бёдер ждущих - полуобнажённых,
я снова пал - твой жертвенный телец.
Будь прокляты последний стон и крик,
умолкните над полоумным миром,
где жар любви - лишь жизни краткий миг,
и похоть ластится в наперсницы кумирам.
Но сгустком крови, страсти наважденьем
века грядущие платить готовы вновь
за право знать, отринув сожаленья,
чем воздают безумцам за любовь.
Лишь ангелом, распятым за окном,
приду к тебе я в сумраке рассвета.
О, как забыться мне последним этим сном
и не искать неверности приметы.
Тебе, любимая. . . о, как же смерть тиха,
Последнее кровотечение стиха.