Человек для человека жарит гренки поутру,
обнимает и целует, сушит брюки на ветру,
будит, кормит, обожает и рожает от него,
потому что для заботы маловато одного.
И потом, удвоив силы, жарит гренки поутру,
сушит брюки, распашонки и пелёнки на ветру,
обнимает, кормит, поит, и с коляской ходит в парк,
моет, гладит, и купает, из ушей клубится пар!
Но и это вполнакала, но и это - не предел,
снова возится под сердцем толстощёк и белотел,
а потом - уже в коляске; старший брат - вертлявый уж,
повелитель всех песочниц, адмирал дворовых луж!
Человек для человеков что-то варит поутру,
сушит брюки, распашонки и колготки на ветру,
одевает, умывает, объясняет, почему,
и зачем, и как, и сколько, укрощает кутерьму,
собирает с пола книжки, и машинки - в гаражи...
А во сне - коротком, рваном - лёгкой бабочкой кружит
и садится на ладонь, и...
- Мама!
- Милая!
- Агу!
Человек для человеков жарит гренки на бегу...