как пошло девочка, как больно – такая будет пустота,
что тот кто примет и полюбит преобразится неспроста.
мы две безродные дворняжки, мы три смородины в тазу
эмалированном, где вишни зимой на голубом глазу.
нет нет, они всегда вишнёвы – и сок и мякоть подо льдом
просвечивают чем-то новым – я не возьму/мы не возьмём
и будем так сентиментальны, так письменны, что напролёт
словечко птицей умирая, заденет мимо всяких нот,
заденет так, что будет страшно, кроваво, типа навсегда.
насквозь проходит золотое ордынское – караганда,
ну в общем незнакомый город – вокзал, вишнёвые сады,
цветы лимонового цвета небезразличной красоты,
провинциальные студентки в ажуре кружевных чулок
и лёгкий холодок безделья, потери мятный холодок…