Через годы видится невнятно
эта ностальгическая грусть
по твоим губам и вкусу мяты,
шёпоту недремлющих бабусь.
Помнится как гулко по парадной
цокали и пели каблучки
и миры приумножали на два
сердца неуёмного толчки.
Это всё. Ни слова о прошедшем.
Ничего уже не изменить.
В том краю, где март был сумасшедшим,
в том краю, где мы могли любить.