Синтезируя чувства посредством аптечных таблеток,
Упиваюсь я скудными книгами Ницше и Канта,
Понимая, что жизнь здесь всё больше прогнившей коллектор,
Где так хочется бросить спектакль колоритным инфарктом.
Эта близость ножа и ствола в моём сереньком доме
Намекает все чаще и чаще, чтоб я себя ранил.
Говорит: Ты не бойся, никто не заметит, что помер —
Одиозный, ненужный, никчемный, бездарненький парень.
Эта блеклость людей и панельных совдеповских зданий
Заставляет остаться в берлоге примерно навечно,
Хоть и хочется богу вопросик курьезный поставить:
Почему создавая меня ты забыл человечность?
Я уверен, чудак инфантильный, там сверху хохочет,
Нападёт на меня, как стервятник на падаль.
Созидая по типу: Ты норм, а вот ты-то не очень,
Нас в конце дезертиром сдаст адским ломбардам.
Ну пускай, мне плевать, я ведь взрослый, невольно довольный
И впервые не грустный, сверкаю, как спелый подсолнух.
Стёрто болен, валяюсь на грязном асфальте в побоях,
Изрекая: Ты взрослый, а взрослым так свойственно сдохнуть.