на Канзасском вокзале стоит тишина,
непривычная уху канзасца.
со дня на день в Казани рожает жена,
и ему начинает казаться,
начинает мерещиться рыночный гул,
словно он в милой сердцу Казани.
но он взял всего-навсего полный отгул
и проводит его на вокзале.
а на Курдском коллеги встречают состав
с мандаринами из Касабланки.
накладные из уст переходят в уста,
сам же груз переходит на санки
и душистым потоком оранжевых рек
добежит до столичных прилавков,
чтобы даже зимой был здоров человек,
а в душе у него было сладко.