Реанимация. Ни явь, ни сон…
То кажется, то есть…черед заскоков.
Здесь, кто к чему и кем приговорен,
Лишь эскулапы в теме да пороки.
У коматозных оборот иной,
Глаз медсестры ночной слегка недремлющ.
Безбашенные с утками меж ног,
Загробному промоушену внемлют.
«Рукой подать до лунного пятна!»
Беснуется примотанный ширяльщик,
Ему кровать лечебная тесна
И муторно от суррогатной фальши.
Напротив, источая стекломой,
До пены на губах бухтит пьянчуга:
"Ништяк! Все б устаканилось само,
Когда б не перли бесы из фрамуги!"
Поодаль отдыхает от мозгов
Удавленник, отвергнутый любезной,
Припасено без счета хомутов
Для жеребцов, кумекалкой болезных.
Вблизи щетинистых мужицких рож
На койкоместе посередке зала,
Залетчица, почти впадая в дрожь,
От криминального аборта вЯла.
Дневальный ангел смерти прилетел
Маркировать предписанные жизни:
На те, что богу в зАлежь, и – не те.
Традиционный ритуальный бизнес.
С дежурных мониторов удалясь,
Проходят тени подушевный скриннинг,
В казенных столбовых госпиталях
Давным-давно обычная рутина.
Пока хранитель ладил грехоскоп
Фантомы препирались в коридорах,
Для их, не знавших сковородок, жоп
Был райский садик яблоком раздора.
В трех - висельник, алкаш и наркоман,
Прижали к стенке блудную соседку:
«Колись на ад. Для нас ты, христиан,
Детоубийца, значит, людоедка!»
Распутница на доводы остра,
Рыгнула конкурентам злополучным:
«Привыкли жарить девок на кострах!
Сектанты! Разберуся без подручных!»
«Час, два…умрете все, недолго ждать...»
Посланник неба приструнил недужных.
«Не сдвинетесь до срока ни на пядь
Пока за жизнь цепляетесь натужно...»
Дух испуская из своих утроб,
Они ушли сменяясь, друг за другом.
Архангел шлюху взял, наверно - гомофоб,
Иль чисто по-пацански - за заслуги!