Перестало раскачивать старый вагон.
Успокоилась ложка в стакане.
Полумрак, полушорох. И сквозь полусон
Чую, холодом поверху тянет.
Поплотнее укутавшись, на бок ложусь,
Но глаза открываются сами.
Я зеваю так громко, что этим бужу
Весь вагон с его проводниками.
Подождав сколько можно, зеваю опять,
Подо мной прогибается полка.
И, чего уж теперь, я иду выяснять,
Где стоим, почему и как долго.
Я прокрался тихонько, крутя головой,
Не задев ни носка и ни пятки,
Тенью в тамбур скользнул, дверь закрыл за собой,
Словно призрак, играющий в прятки.
Межвагонная дверь приоткрыта слегка,
И слышны завыванья метели.
На полу кое-где тонкий войлок снежка,
По пути наметённого в щели.
Двери справа и слева закрыты, и тьма
Там и сям, с беловатым подмесом.
А вокзала не видно, платформы нема:
Снег и черные контуры леса.
Сирый тамбурный холод и слабенький свет,
Просочившийся в толщу плафона
Того цвета, которому имени нет:
Цвета старческих глюков вагона.
Я замёрз, как на зимней рыбалке карась,
Надо двигать обратно, смекаю.
Только вижу - луна. И метель улеглась.
И какие-то тени мелькают.
Тишина зазвенела в ушах, тишина.
Воздух в тамбуре сделался колким.
Тени движутся, движутся вдоль полотна.
Волки? Волки, мой друг. Это – волки.
Утопая по холку в снегу, а потом
Без усилий над снегом взлетая,
Мчалась в чёрном и белом покое ночном
Вдоль вагонов безжизненных стая.
Мне почудилось будто и вправду в живых
Из людей никого не осталось.
И тотчас же один вдруг отстал от своих
И взглянул на меня, показалось…
…Он стоял и смотрел, кверху морду подняв,
Сквозь стекло и сквозь что-то иное.
Отвернулся и снова взглянул на меня,
И зашёлся в неистовом вое.
И как лошадь в испуге, подпрыгнул вагон,
Поезд дёрнулся с лязгом и громом.
Дрожь по полу. И долгий, тягучий разгон.
Шаг в тепло, будто выход из комы.
Где-то взвизгнул ребёнок, напуганный сном, -
Словно в ухо вонзили иголку.
Чертыхнувшись, и сразу забывши о нём,
Я враскачку взобрался на полку.
Снизу дядька поёрзал, открывши глаза,
Сел, опёршись на столик нетвёрдо,
Оттопыривши штору, тихонько сказал:
«Снег да снег… И не видно ни чёрта!»
В темноте и в метельной густой пелене
Мы стояли и двигались где-то,
Всё мне чудилось, кто-то рыдает по мне.
Я лежал и не спал до рассвета.