памяти мамы
Я улицу переходил.
Вдруг листья, безжизненно
валявшиеся на дороге,
переметнулись;
их что-то встревожило,
и я оглянулся:
в конце переулка стояла зима
и холодно в очи мои
смотрела.
Я занял чужое место за столиком
пустого кафе.
Лето застыло передо мной
вместо официанта,
стоя спящего за стойкой.
Как будто
требуя, чтоб я расплатился,
встал и вернулся домой, где не было мамы.
Как будто
я мог легко достать
из кармана две-три монеты,
звонко бросить их на край стола
и взглянуть, что выпало.
Гнулась в золотое кольцо осени
линия времени дней
одинокой жизни.
Как будто Харона ледяная мумия
плату за выход взимала
снежинками слёз.
Как будто
синица
хватала их, словно хлебные крохи.
Как будто
легко вернуться.
Как будто
в стихах,
написанных не один миллиард лет назад,
можно легко ошибку исправить:
то, что было вчера или даже только что,
ещё кажется видимым,
но уже исчезло навсегда,
точнее, осталось за прозрачным
непреодолимым зеркалом памяти.
Как будто
можно встать
и идти в будущее,
ясно видимое и совершенно открытое
- каждый миг упираюсь
в прозрачную преграду.
И напрасно искать в карманах мелочь.
Пока монетами не прикроют
мои глаза те, кто придёт проститься,
и пальцы ледяные Харона
возьмут монеты с моего лица,
чтоб я увидел бездну
другими глазами.
Реку забвения пытаюсь перейти вброд,
пытаюсь так переправиться,
если нечем расплачиваться,
но, кроме плача, ничего не переправить,
даже своей крошечной жизни,
и напрасно пытаюсь
писать стихи - не получается,
связь слов ускользает,
и остается шероховатый ледяной обрыв
реки забвения,
на берегу которой я строил
из песка свои домики,
слушая прибой
и неподвижно вглядываясь
в линию, разделяющую воду и небо.
Волны слизывали
один домик за другим,
и в каждом были папа и мама,
но я их терял,
мальчик, сидящий на берегу
реки забвения.
+++