Раскалённые цепи на пределе растяжек,
И неистовый вой из камерных блоков.
Это место, где время секундами вяжут,
Держа дисциплину до последнего вздоха.
Переклич для подсчёта голодных и сытых.
В перекрестии оптики каждый загон.
Слова закрывают здесь камеры пыток,
Одобрительный взгляд казнит рвущихся вон.
Полчища мусора с челюстями и когтями,
Отходы обид и несказанных слов
Бьются об стены семибалльными волнами,
Чтобы выбить границы мистических снов.
Пустые недели, затраты без смысла,
Время, ушедшее попросту зря,
Душу неистово каждый день грызли,
Создавая из искр танец огня.
Факты о том, что больше не нужен,
Исправить, что сделано, уже не успеть -
Всё это мчалось легионом наружу,
Но было посажено на священную цепь.
Брошено в бездну и заперто в клетках
С приказом стеречь эти выбросы дна.
Так появился периметр света
На изнанке души внутри сидящего зла.
Стены из сплава снисхождения, опыта,
Смирения, мудрости и серебра.
Сюда невозможно пробраться подкопом
И уйти незаметно без вердикта суда.
Неприступная крепость в виде башенных зданий,
Неподкупная стража с гербом на щитах.
Бессмертный оплот в глубинах сознания
С негаснущим светом на маяках.
Ежедневная смесь рутинного хлама,
Мелких провалов и глобальных потерь
Уносится в недра нерушимого храма,
Где ей суждено исчезнуть теперь.
Часовые сменяются каждые сутки,
Оборона готова к осаде извне.
Самых смелых секут железные прутья,
Самых упёртых жгут на костре.
Стаи вопросов, не нашедших ответы,
Крылатые гарпии из ошибок и лести
Сидят за чертой территории света,
Надеясь сбежать из этого места.
Гордыня, Тщеславие, Алчность, Уныние,
Гнев, Печаль, Блуд, Чревоугодие здесь.
Они все во мне уже с рождения жили,
Но смогли меня сделать таким, какой есть.
Ситуация выбора лишних решений
Толкает болтаться с ними на рее,
Но простое понятие «войти в положение»
Душит этих отродий за шипастые шеи.
Уважение ставит их всех на колени,
Благодарность и щедрость выжигают клейма.
Плевать, если мне никто не поверит,
Я лично смотрел этим бесам в глаза.
Я видел их страх, когда поддерживал друга.
Я слышал их боль, когда прощал себя сам.
Я дарил своё время близким мне людям,
И чертей разрывало в рядах пополам.
Каждый пытался напугать Люцифером,
Что войско его не знает границ.
Я держу эту армию в собственных стенах,
И в запасе пустуют ещё много темниц.
Цитадель не пробить снарядами боли,
Залпами критик и ударом подстав.
Ни одна тварь не выйдет отсюда на волю,
Пока есть лучи света в дорогих мне сердцах.
Они могут внутри друг другу рвать глотки,
Ставить на кон свои жизни при споре,
Пока я способен плыть в своей лодке,
Привратникам ада не оказаться на воле.
Понять и простить. Быть кем-то стоящим,
В дождь поделиться открытым зонтом.
Если буду способен протянуть руку помощи,
Им останется выть на луну под замком.
Покуда в ладах с подготовленной стражей,
Покуда рассветы сменяют пост ночи,
Что там творится, абсолютно не важно.
Лишь бы стены с годами не утратили прочность.
Пусть эта нечисть дохнет там где-то,
Может для этого я здесь и нужен.
Злу не прорвать периметр света,
Что намертво заперт изнутри и снаружи.