Лучше журавль в небе,
чем синица в кулаке.
По молодости, на которую пришлось начало 60-х, мы, сту-
денты-филологи, больше образовывались в Республикан-
ской Публичной библиотеке, чем в аудиториях. Через дев-
чат на выдаче, сочувствовавших лохматым студентам, мы
узнавали шифры книг, которые отсутствовали в общем ката-
логе и не вводились в широкое пользование. Так я познако-
мился с формулой французских дадаистов и их собратьев
сюрреалистов, которая ошеломила и восхитила меня: «Кра-
сота – это возможность встречи швейной машинки с зонти-
ком на хирургическом столике». Щемящая сердце истина
мнилась моему воображению в этих смешливых словах.
Повзрослев, я как бы упростил для себя эту формулу,
убрав эпатажные декорации, и она стала даже роднее и бли-
же: «Красота – это возможность встречи». И сладко было
думать, что так оно и есть.
Но душа и на этом не успокоилась.
В зрелые годы, когда мечталось уже не столько о встре-
чах, я говорил себе: «Красота – это возможность».
Стариком, я рассказал эту историю в поезде своей слу-
чайной попутчице – юной студентке Литинститута. Я и точку
ещё не успел обозначить приличествующей паузой, как она
рассмеялась: «Красота – это!».
Прекрасен принцип поэзии, по которому в итоге прихо-
дишь к молодому и уверенному убеждению: «Красота – это!».
И нужны ли пояснения?