Возрождалась бессонным ненастьем,
В одеяньи чернее, чем мгла.
Красным гноем сочились запястья,
Заставляя ржаветь купола.
Взор потупив стыдливо-порочный,
Выплывала из тени планет,
Распускалась цветком полуночным,
Пожирая багряный рассвет.
Заметавшись в безмолвии диком,
Искорёжила своды небес,
И глухим, обжигающим криком,
Сорвала покосившийся крест.
Покрывая бескровное тело,
Отпечатками каменных губ,
Птичьим голосом горестно пела,
Обнимая свой собственный труп.