В эту осень она не спала.
Всё блуждала глазами по крышам.
И подушка не знала тепла,
И отчаянье кралось всё ближе.
Были ближе в припадках страстей
И агонии мнимого счастья...
Только время рисует теперь,
Как рисует засохший фломастер.
Мастер слов, он играл в города
И нанизывал фальшь на измены.
Он вливался в неё, как вода,
И бурлил, и струился по венам.
Вены звали своей синевой,
Проступая сплетением нитей...
В ссылку в память вёл мыслей конвой,
Но в шеренге не значился нытик.
Тихо думалось: смысл иссяк.
И гляделось в кромешные дали.
Только месяц - известный босяк -
Повидал и похуже печали.
Отражая себя на стекле,
Задавала вопросам ответы...
И бессонное тело-желе
Протекало в чужие рассветы.