С Рубцовым нас роднит деревня.
Я с ним давно уже "на ты".
Он молод вечно, я же – древний.
Все сбылись у меня мечты.
Осталось памятник поставить,
а событийный ход исправить,
и должное воздать сполна.
Обская летняя волна
пусть омывая, серебрится
вечерний гордый силуэт,
пусть шлёт улыбки всем Поэт.
И улыбаются пусть лица
с рубцовским встретившись стихом.
И в настроении плохом
почувствуют всю грусть Поэта
в стихах за Родину свою.
Я напишу вам три сонета,
и рано утром пропою,
послушав, вы, друзья, поймёте,
что мерят глубь не эхолоты,
а допотопные шесты,
и потому трещат борты...
...да знаю, что борта... Чтоб рифма
была всенепременно тут
без одержимости и пут.
Иду не дальше, и не ближе –
по блиндажам пустых хлопот.
Но отправляюсь вновь в полёт –
теперь, конечно же, пониже.
Пусть будет так, как я хочу.
Волна суровый берег лижет
Всё! замолкаю... Я – молчу.
Но, нет, опять меня тревожит
и все мои минуты множит
и в сумме трудные года
уходят славно в никуда,
топчусь, наверное, на месте...
Дороги ввысь давно уж нет,
я не грущу, мой друг – Поэт,
но что-то мало стало чести
в словах затейливых кругов,
на поле, посреди лугов.