Муза на дом не приходит,
я к ней в гости не хожу,
жизнь к логичному подводит
гробовому рубежу.
Был я пищею микробам.
И останусь таковой.
И не будет мне за гробом
со святыми упокой.
Телу тлеть в земной утробе,
а душе – огонь и смрад?
Мне бо сущему во гробе
поздно ждать иных наград.
Дорезвился гуманоид,
дар Господень не ценя.
Вряд ли кто-нибудь отмолит
окаянного меня.
И когда свой труд озвучит
непоседа-молоток,
кто на домик нахлобучит
низкий гроба потолок?