На моем подоконнике тихо, но за окном
Сырость и холод фонарей и проспекта,
Параллельных полос застланных льдом,
А они ведь пересекутся у конца света...
Тень горизонта, какой-то дуги, -
Мнимые границы шара...
Их по сути то нет, как и многих других
Сгоревших в первом пожаре.
Где-то на дне той самой Фонтанки
На пепельном облаке в чьих-то штанах
Плавают окурки и жестяные банки,
И чайки, и утки, и крысы, и брошенный страх.
Фонарь, как кремлевская башня,
Мерцает ровно секунда в секунду.
Оживший участок улицы кашлем
Разбудил упавшую пьяную урну.
Первый автомобиль за все это время.
Если кто-то купил, значит кто-то продал любовь.
Майору за раскрытие обещали премию.
Предложение рождает спрос вновь и вновь...
Едкий критик сошел с ума и запил
От изобилия черно-белых красок и нот.
На подоконнике дует, кофе остыл.
Через двадцать минут обещали восход.
Майор вряд ли раскроет дело,
Может как-нибудь и исхитрится.
Город просыпается смело,
Засыпает теперь полиция.