Ты смотришь так, как дикий бык б смотрел на танец окровавленного шелка, в глазах твоих колючие иголки и тысячи невыпущенных стрел на языке, готовые слететь в любой момент, под действием любого неосторожно брошенного слова – струны, что лопнет с визгом темноте. Ты весь дрожишь, предельно напряжен, ты дышишь тяжело и разъяренно, и бьется кровь под ямочкой яремной, молчать с тобой – как засыпать с ножом, молчать с тобой сейчас – лишь раскалять металл, в который мы стучимся лбами, металл, который вырос между нами, чтоб после, расплавляясь, расставлять по разным берегам одной любви, лишая вероятности исправить все то, что происходит между нами, чтоб камнем обращаться визави. Но звук, что будет выдохнут легко – пружина спускового механизма, явленье правды так предельно близко и так невыносимо далеко, не разобрать, что поджидает нас за гранью инстинктивного терпенья, ты смотришь, и читается: «Теперь я – сплошная неприступная стена». Так что мне делать в этой тишине, меж нами воздух наэлектризован, мы потеряли истину и совесть в холодной разрушительной войне, мы можем не оставить ни черта, ты смотришь обреченно, бьешься током...
А я молчу, молчу и слышу то, как обоих разъедает пустота.