Он всегда был взлохмачен, не брит.
Жил отдельно от всех, за деревней.
Ему было лет сорок на вид,
ну а нам лет по десять наверно.
Сторожил он совхозный сад,
больше так, скорее, для вида.
Воровали мы там все подряд,
но, ни разу он нас не обидел.
Наражен лезли мы, пацаны,
и ломали на яблонях ветки,
а потом поддернув штаны,
убегали, бросая ранетки.
Он за нами угнаться не мог,
все хромал и за сердце хватался.
мы неслись со всех своих ног,
ну а он…., устав возвращался.
Мы смеялись, дразнили его,
он грозился нас высечь крапивой,
но не тронул, ни раз, ни кого,
все прощал и вздыхал сиротливо.
Нам же просто смешная игра -
в догонялки с хромым «стариком»!
Побеждали всегда на ура!
И бывало, следили тайком.
Вечерами в своей коморке,
он писал письмо, а потом
убирал его в шкафчик со шторкой,
и беседовал с драным котом.
Нам ужасно хотелось узнать,
что там пишет старик такое,
но боялись к нему залезать,
про него говорили плохое…
***
Он из жизни ушел весной.
В этот день скворцы прилетели.
И плелись мы тогда за толпой,
и ручьи на погосте звенели…
Сад зарос. Опустели дворы.
Сколько лет утекло! Кто бы знал!
Только я с той самой поры
никогда ничего не украл…