I
Ты сколько волка ни корми-
Свой взор он обращает в лес,
Не станет человеком он с людьми,
А только пожалеет: «Ну зачем сюда я влез?»
Волчонком я взяла его
И увела в свой грешный мир,
Где боль моя главней всего,
Где кнут мой бог и мой кумир.
Он был нелеп, слегка смешон,
Сначала словом ранил он меня неловко;
Мечтала я, чтоб он себя нашел
С такою дикою, как я, плутовкой.
Хотелось, чтобы приручил,
Чтоб от него зависела всецело,
Чтобы как праздник для меня
Был взгляд его и близость его тела.
Я за него взялась всерьез:
Любила, верила, прощала.
Его слова- удары розг
И было больно мне сначала.
Мой мир менялся вместе с ним
Я и сама не замечала,
Как из волчонка вырос зверь-
Его сама я воспитала.
Был груб, а я его любила,
Хотя искала нового оплота.
О пыл его до крови руки сбила,
Но видеть не хотела я еще кого-то.
Он мне кричал: «Тебя я удушу,
Еще хоть раз посмеешь ты предать!»
Я предавала. Я назло ему грешу,
И все же… надоело предавать.
Из леса я взяла волчонка,
Я вырвала его из лап возмездия.
Я до конца убила в нем ребенка
И вместе ходим мы по краю лезвия.
II
Я стала от него бежать,
Но жаждала его безмерно.
И все же, мне не стоило его из леса вырывать.
Он был бы счастлив без меня наверно.
Но дело сделано, а я в ответе
За жизнь его как за лисенка Принц.
От глаз чужих его держу теперь в секрете
И прячу я его от ваших любопытных лиц.
Я стала забывать о том, что я ведома,
Что я ищу того, кто был бы для меня важнее бога,
Что для меня из павшего Содома
Должна вести к нему одна дорога.
Остался брошен мной, израненный, избитый,
Меня клянет он как Чуму.
Мне без него не дышится, мы квиты.
Теперь я без него иду ко дну.
Еще яснее вижу я его своей опорой,
Еще сильнее хочется мне преклонить колени.
Нетерпеливо жду я встречи нашей скорой,
Смиренно жду его прикосновений.
Склоняю голову пред ним и опускаю виноватый взгляд,
Ему протягиваю символ власти.
А он опешил. «Милый, ты не рад?
Неужто страх твой выше нашей страсти?»
И вновь передо мной волчонок.
Как скажешь, что же, я встаю с колен.
Шелк этой ночи был так тонок,
Но я оставлю на потом свой сладкий плен.
Мне думалось до самого рассвета:
«Зачем тебя оттуда я взяла?
Быть может и не нужно тебе это…
Прости, вновь за тебя решенье приняла.»
Уснула с этой мыслью на рассвете,
Ты так и не сомкнул от непривычки глаз.
Я знаю, милый, за тебя в ответе.
Сегодня сверху я- в наш первый раз.
Мне кажется, порой, куда интимней
Спать рядом с ним и привыкать к нему,
Дышать с ним вместе в такт
И этой ночью зимней всецело подарить себя ему.
Нам через время снова стало больно-
Ни с кем ты не хотел меня делить,
Опять тебя скрывала и невольно
Себя я малодушно думала убить.
Пока меня терзали страстью мнимой
И на руках моих вились веревки
Ты без меня страдал невыносимо,
Но знал все мои прежние уловки.
А я по- прежнему тебя любила,
Мне не хотелось быть ничьей другой
И я охотно бы себя убила,
Не будь я одержимая тобой.
«Мой Господин,- пишу тебе я ночью,-
Пока никто не видит- я твоя.
Мне не хватает тебя очень,
Мне жить невыносимо без тебя.»
Кто знает, что случалось на рассвете,
Но я спокойно по своим плыла делам.
Я знала, что я все еще в ответе.
Тебя внутри себя любила где-то там.
И каждый раз к тебе бежала,
Когда могла порвать я кандалы.
Тебя я ранила, но я страдала
От этой страшной и бессмысленной игры.
III
Случилось чудо- я теперь свободна,
Теперь в твою сдаюсь я власть.
И если смерть моя тебе угодна,
Мой милый, для тебя готова я пропасть.
Я потерпела поражение,
Тебе сдаюсь я без остатка.
Но что я вижу: вновь смятение
В твоих глазах. Я знаю, что достигла я упадка.
За время, что тебя пыталась закалить,
Я превратилась в слабое звено,
Ты очерствел, а так хотелось мне любить.
Теперь мной движет только страх и на уме теперь одно:
«Владей, пожалуйста, мной безраздельно!
Люби меня, а надоем- убей!
Теперь твоя я беспредельно
И навсегда останусь я твоей!
Вот цепь- смотрю я в пол смиренно,
Я заслужила, милый мой, твой гнев.
Я упиваюсь этим добровольным пленом,
Ты мучаешь меня, мне душу догола раздев.
Тебе я подчинюсь беспрекословно,
Не бойся только больно сделать мне.
У ног твоих сижу смиренно и безмолвно,
Моя душа теперь принадлежит тебе!»
О, что ты делаешь? Теперь твоя рабыня?
Хозяин мой позволил быть мне рядом.
Твоя улыбка для меня- святыня
И радостен надзор твоего взгляда.
Из рук своих не выпускаешь,
По телу дрожь и слезы градом.
Ты все свои обиды забываешь,
Когда с тобой твоя рабыня рядом.
Ты позабыл еще о том, что я должна тебе служить,
Что буду я теперь твоим волчонком,
Теперь меня ты должен приручить.
Чтоб я запуталась в таком же шелке ночи тонком.
Я помню все свои повадки,
Прекрасно помню- я лиса.
О, боги, приказания твои так сладки,
Мой Бог мне дарит чудеса.
Усну я вновь у ног твоих
И изменю тебе с Морфеем.
Я помню- ты меня не делишь на двоих
И даже с богом сна я изменить тебе не смею.
Сама даю тебе узду,
Дарю тебе и кандалы, и цепи.
Пою осанну я кнуту-
Теперь ты за меня в ответе.
IV
Ты мной владел до самого предела-
Я научила тебя хитростям своим.
Короткий поводок я на себя одела,
Ты все сильнее мной любим.
Мой бог, я вновь перед тобой склонилась,
Давно тебя встречаю у порога.
Ну что с тобой такое? Что случилось?
Сегодня мой Хозяин- недотрога.
Ты так устал? Ну ладно, отдыхай,
Тебя не смею я тревожить.
Мне стало страшно- рушится мой рай.
Нет! Я не верю! Быть того не может!
Ты был подобран мной волчонком,
Я вырвала тебя из леса дикого.
Тебя я воспитала Сыном Волка,
Убила в тебе демона безликого.
Ты принял главных три завета:
Быть справедливым, мудрым, властным.
Чего ж молчишь ты без ответа?
Ты кажешься таким ужасным.
Давно ко мне не прикасался
И снова ты зовешь меня Чумой.
Однажды ты сказал: «Прости, я наигрался,
Я был не прав и не могу я так с тобой.
Прости, родная, чужды твои речи,
Мне больно видеть всю тебя в слезах.
Твои израненные плечи
В меня вселяют только страх.
Меня пугает твоя радость,
Когда ты видишь кнут и чувствуешь тепло огня.
Я пред тобой питаю только слабость,
Ну что ты воспитала из меня?
Я не хочу быть Главным больше.
Давай вернем все на круги своя.
Мне с каждым днем становится все горше.
Играйся этим, только без меня.»
И ты уйдешь, опешив хлопнешь дверью,
А я останусь снова при своем.
И на ковре, что был так долго мне постелью,
Останутся лишь слезы дробленным стеклом.
***
Мечтала я, что воспитаю зверя,
Что будешь верен мне и только мне.
Какая же ужасная потеря…
Зачем же я доверилась тебе?
Хотя, послушай, я ведь не жалею
На мне осталось все равно твое клеймо.
Его еще сильней запечатлею,
Допив свое полынное вино.