За бедою – беда. Виснут в оттепель с неба сосульки,
поливая слезьми и без этого скользкий наш путь.
Семенят по нему то дедульки мои, то бабульки,
а я небо молю, чтоб судьба не могла их споткнуть.
Где-то дворник уснул, позабыв о песке для дорожки:
то ли дьявол сманил, то ли ангел его привечал.
Старики, старики! берегите, пожалуйста, ножки!
Ах ты, Господи мой! Вот опять одинокий упал…
В черном поле война и беда стариков накрывала.
Было ль детство у них, да и юность, скажи мне, была ль?
Но небесная рать, как могла, берегла и спасала.
Так какого ж рожна вам песочку им под ноги жаль?
И уходят они, и неловко скользят по дорожке.
А сосульки звенят, и напившийся дворник уснул.
Золотого песку я б насыпал вам прямо под ножки,
только выпавший путь и меня, не шутя, поскользнул.
И смотря в небеса, и жалея разбитые части,
вопреки естеству я плюю в синеву для богов:
«Не щадите меня, так воздайте хоть толику счастья –
для скользящих во тьму, для последних моих стариков».