Я постарела за зиму на десять
Завьюженных и невозвратных лет.
Февраль усердно снег присевший месит,
И день длинней, и всё прозрачней свет.
Я выйду за калитку и привстану
На цыпочки, и грудью всей вздохну,
И улыбнусь туману и обману,
И этому несмелому теплу.
Ждала весны, как откровенья с неба,
Как чью-то покаянную вину,
И словно нищий за кусочком хлеба,
Я душу к ней упрямую тяну.
И различаю в сырости и мути
Неразличимый запах тёплых дней,
Живой земли, зазеленевших прутьев,
Прогретых солнцем парковых скамей.
Мхом порастёт всё зимнее — земное,
Ведь у весны совсем иной удел:
Я слышу в убывающем покое
Восторженный весенний беспредел.
И вижу жизнь далёкую, чужую,
И я, что здесь, уже не та, что там.
Я к ней себя, февральскую, ревную,
Усталую себя не по годам.