Это попытка собрать на одной странице стихи поэта, удалённые
или из его черновиков, а так же стихи последних дней...
=====================================================
Жестока память вечностью, она
Приходит вдруг негаданно, незвано.
Садится у раскрытого окна,
Напротив старого, потертого дивана.
Садится так, чтобы – глаза в глаза! –
Не отвести, не спрятаться, не скрыться!
Остановив часы, заставит их назад
Идти, бежать, лететь, как птица!
Часы звенят, но пылью приглушив
Их мелодичный бой, разрушив постоянство,
В который раз ты, память, совершишь
Стремительный прорыв сквозь время и пространство?
Ни звука в доме, и погашен свет,
И не хрипит труба водопровода.
Я возвращен в свои пятнадцать лет,
В апрельский вечер шестьдесят шестого года…
В тот год мы словно сорвались с цепи,
Стонала школа: Мальчики! Куда вы?
А мы, на миг смиренье нацепив,
Кивали классной даме: Да! Вы правы!
Воистину, слова: «Ученье – свет»
Нам не понять. Для нас одна дорога –
Тюрьма. Другой дороги нет!
Убоги мы! И нет над нами Бога!
И, беззащитно озирая класс,
Людмила Павловна глотала слезы,
В журнале отмечая каждый раз:
Отсутствуют Камилов, Лапин, Лёзин…
А нас съедала ненависть к доске,
К зубрёжкам и поскрипыванью мела.
При слове «химия» в немыслимой тоске
Томилось юное неопытное тело.
– Долой уроки! К чёрту, старики!
На целый день проблемы все отринув,
В который раз мы жарим у реки
Свои облупленные спины.
С себя сгоняя тысячи потов,
Терзаем мяч ногами и руками.
И стонут мышцы от натуги, но потом,
С годами, превратятся в камень.
Дубела кожа – соли и воды,
Ветров, жары с избытком ей хватало.
Твердила мама: Мало ль до беды!
А нам казалось: Мало, мало, мало!
Мы были все от мира от сего,
От тысяч солнц, клокочущих над нами.
От улиц с раскалённой синевой
Асфальта, чавкающего под ногами.
Мы были все от «сорока» в тени,
От ледяной воды в каналах.
От дынь, сушенных, склеенных в ремни,
От роз на клумбах – белых, желтых, алых…
И впитывая запахи цветов,
Миндаля, перца, жареного сала,
Лепёшек, чебуреков, шашлыков,
Твердило тело: Мало, мало, мало!
Тогда, заполнив непредвиденный пробел,
Базар врывался, разрывая уши.
Орал, стонал, гудел, хрипел, звенел,
Рыдал, смеялся, пел и бил баклуши…
Нет! Нужных слов не сыщет и Аллах,
Чтоб описать базар восточный!
Но если мир стоит на трёх китах,
Один из них – базар! Уж это точно!
В тот вечер мы сидели во дворе
На низенькой скамейке под орешней.
Единственный фонарь, офонарев,
Раскачивал свой глаз во тьме кромешной.
Приятно ныли ноги – длинный день,
Прощаясь с нами, подарил усталость.
И говорить, и думать было лень,
Ну, разве, что чуть-чуть, всего лишь малость…
Шептались листья. Стрекотал сверчок,
По улицам трусил рысцою ветер.
Причудливо урчал сливной бачок
У бабушки Мариши в туалете.
Кричала мама: Мальчики! Домой!
И, осветив ступеньки стертых лестниц,
Являлся он – совсем не золотой,
И не серебряный, а так – обычный месяц.
Друг другу пожелав приятных снов,
Мы уходили в лунное свеченье…
На сон нам оставалось пять часов –
Всего лишь пять. Потом – землетрясенье…
* фото из интернета - таким был Ташкент во время землетрясения...
Как молоды мы были...
© Copyright: Владимир Лавров, 2013
Свидетельство о публикации №113042610189
Восстановлено: Вячеслав Карижинский
Ташкент 22.01.2016 08:14 произведение