Совсем крошечные "лоскутки" – обрывки воспоминаний. Запомнила их с детства со слов бабушки – утренние манные каши, сопровождающиеся неторопливыми рассказами.
Корни у дедушки – польские. Родился в Киеве. Там и оставались его родственники – то ли мама, то ли тетя, вспоминаю имя: Адель…
Начало двадцатых годов прошлого века. Как-то он оказался в Белоруссии, в Витебске, где родилась и жила моя бабушка, где они и познакомились, и поженились.
Работал на железной дороге: учитывал прибывающие товарные вагоны, составлял новые «товарняки». Просил машиниста снизить скорость и на ходу успевал переписать все проходящие мимо вагоны.
…
Лихолетье 20-х… Польское происхождение сыграло свою роль… В числе других «неблагонадежных» людей молодая семья была отправлена на новое место жительства – в Оренбург… Не смирившись с этой переменой в жизни, имея довольно-таки предприимчивую натуру, молодой Станислав перекраивал свою судьбу, судьбу своей семьи, в которой уже было 2-е детей: сын Гена и дочка Люда (моя мама). … Сына потеряли: умер от дифтерии в 7 лет. И в начале 30-х оказались в Москве.
После дедушки осталось старое охотничье ружье. Среди прочих документов в ящиках буфета мне попадалось и его охотничье удостоверение. Не знаю точно, сколько раз выезжал он на охоту, но один его трофей семья запомнила надолго. Дело было весной. Ему удалось подстрелить большого тетерева. Видимо, был период весеннего токования. Птица была настолько красивой, что бабушка никак не решалась ее распотрошить. А когда всё-таки решилась… Зоб у тетерева был набит молодыми почками. Испереживались! Трофей не доставил охотнику никакой радости. «Весну встречал… красавец… Токовал, радовался жизни…. А я – убил!». Больше на охоту дедушка не ездил…
Дедушку частенько отправляли со мной гулять. Целая компания таких же дедушек и бабушек собиралась на школьном дворе, разговаривали и поглядывали за своими внуками. Удобный был школьный двор: асфальтовые дорожки вокруг большой прямоугольной клумбы. «Таню-то я сегодня чуть было не потерял, - рассказывал он, улыбаясь, бабушке. - Ей так понравилась красная пластмассовая лошадка на колесиках у одного мальчишки, так её покатать хотелось! Но не просит ведь – смотрит и молчит. Смотрит, правда, то на мальчишку, то на его бабушку… Та и додумалась: Ну, дай девочке лошадку! Видишь, как ей нравится! Дали лошадку. Катает ее вокруг клумбы. Один круг, другой… Заговорились мы на несколько минут. Оглядываюсь – нет Тани. Куда пошла? Побежал по направления к дому. Догнал почти у самого подъезда – везла лошадь домой! Еле-еле уговорил вернуться и отдать лошадку… Слёзы на глазах: У нас ей будет лучше!».
Помню я эту историю своей детской памятью: везла красную лошадку за белый ремешок-повод и обдумывала, где её лучше поставить. Решила, что лучше всего – на балконе. Но… с извинениями пришлось вернуть владельцу.
Дедушка любил потертые, видавшие виды кожаные тапочки. Купленные по случаю красивые кожаные сандалии как-то не пришлись по ноге и всё лето стояли ненадеванными. Что надеть в последний путь? Решили, что новая обувь больше подходит, чем любимые тапочки… Бабушка, правда, засомневалась: «Натерли они ему ноги… Стоит ли надевать?». И всё-таки надели. Некоторое время спустя после похорон мама с волнением и какой-то радостью рассказывала: «Папа сегодня приснился! Открываю дверь – не полностью, на дверную цепочку, смотрю – папа! Проходит легко в эту узкую щелку. Папа, - говорю, - ну, скажи – есть «тот свет»?». Он улыбается в ответ: «Ничего там нет, Люда, но я всё-таки дошёл! Только идти туда надо в хорошей обуви!»…