Он столько думал, мучился, гадал, зачем одну ее послал скитаться,
Ведь знал, что будет жить она с тенями, плавать с ними, обниматься,
Искать веселья, новых ощущений, волн, сомнений, скал.
Он машет головой, но утверждает, будет ждать и ждет и ждал
Ее веселого безделья, ее печального тепла
И силуэта отражение, одетого в белесый жидкий свет из льна,
Струящийся, как водопад, согретый грезами лесных созданий.
И не признается усталый, гордый волк, излепленный из стали,
Что было самым адовым отнять ее от лап своих, идущих по песку,
И утопающих в водовороте мыслей. Как в бреду,
Осознавая след потери невозвратной, он греб неведомо куда,
Возненавидя солнца блеск, ему милей пришлась изогнутая в шар луна,
Влекущая создание мнимым, но таким желанным обещанием покоя,
Ведь волк так сильно сдал от продолжительного боя,
Тот изнурил его, отбил любую радость шевелиться, с наслаждением спать,
Так ошалело попадать в капканы, каждый шаг зубами выгрызать,
А те ловушки были смертоносней огнестрельной пули, жаркой кислоты и яда,
С улыбкой посылались, празднично украшенные лентами, в награду
За сильный волчий дух, что теплотой души своей топил деревни в холода,
Вытаскивал со дна колодца, наглотавшись ржавой мглы сполна.
Бежал, не слыша бега за собой, дышал, не ощущая столкновения дыханья,
Которое стрелой ему воткнулось в шею, будто бы и не было прощанья.
Не в силах расставание пережить пустила в дело лук. Благодаря хорошему прицелу
Она пронзила горло, позволяя жить, не чувствуя теченья алого по телу.
Теперь они равны в глазах чернеющей с косой особы,
Точнее, вытащив стрелу, они предстанут перед нею оба.