Родная сестра моего отца и моя тётя, Морозова Мария Егоровна (1912 г.р.), была учителем белорусского языка и литературы (в будущем стала заслуженным учителем Республики Беларусь).
Ещё до начала отечественной войны, окончив Могилевский пединститут, она по распределению начала работать в Нежковской семилетней школе, где директором был Клименков Михаил Николаевич (1910 г.р.), житель деревни Нежково. Они полюбили друг друга и поженились. В браке у них родилась дочь Галя (1936 г.р.). В 1939 году Михаила Николаевича забрали на срочную службу в армию на два года (до этого он учился и работал). Он служил во флоте, в Севастополе, на Черном море. В 1940-м приезжал в отпуск к жене с дочерью. В 1941-м, незадолго до предполагаемого срока завершения службы, тётя Маня собиралась поехать к нему - с тем расчётом, что его отпустят немного раньше, к её вторым родам. Но она не успела... Началась война. В самом её начале в Черном море было потоплено несколько наших кораблей. Тетя Маня получила извещение о том, что муж без вести пропал. Больше они никогда не виделись - война осиротила молодую и счастливую семью. Дочь Ремма родилась в 1941-м году, так и не увидев своего отца.
Оставшись одна с двумя малолетними детьми Мария Егоровна переехала из Нежково к родителям в деревню Барсуки, где была зачислена связной партизанского отряда 900-го полка. Получала ответственные задания: ходила в немецкий тыл, в разведку, носила листовки, приносила известия для партизан. Связь осуществлялась через учительницу, которая тоже была связной и жила в немецком тылу в районном центре Белыничи.
Иногда тётя Маня брала на задания меня. По легенде, она называла меня своей заболевшей дочерью, которая нуждается в осмотре у районных врачей в Белыничах. Немцы верили, и пропускали нас без досмотра.
Задания были разные. Однажды мы должны были подсчитать расчеты немецкой техники в Нежково. Притаились у знакомых, следили за передвижением с их двора. В то же время в деревню приехали немцы, и нас спрятали в подвал. Мы переждали и пошли домой. Задание выполнить успели - все было подсчитано. За деревней встретили людей в белых халатах, замаскированных ветками. Их было человек 20, а то и больше. По другую сторону двигалась машина - тоже неизвестно чья. Было страшно. Тетя Маня шепнула: "Молчи".
Вспоминаю, как моя тётя Маня часто лежала и плакала, а письма дяди Миши лежали на груди.
Это и есть женское лицо войны...