В дорогое окошко мне теперь уже не достучаться.
А зелёная краска, словно листья, пожухла на раме…
Я сюда вырывался – Боже праведный, каюсь! – нечасто,
Говорил, улыбаясь: «Вот и я! Не ждала? Здравствуй, мама!»
Вечер тихий приветил тишиною за отчим порогом.
Старый пруд и деревня в звёздном свете опять утонули…
Ты уходишь всё дальше по дороге, где ходят и боги.
Я в сомненьях терзаюсь: «В жизни вечной тебя догоню ли?»
Предназначено роком мне во мгле долгих лет раствориться,
В изумленье ль с обрыва полыхнуть огнегривым болидом, –
До последнего дня я в одиночестве буду молиться,
Чтобы светел был путь твой в тёмном холоде царства Аида.
… На невзгоды не сетуй. Бренной жизни поток быстротечен.
Всё же счастлив ты, если осознал в сонме грусти и гама,
Что живёшь-то всего-то ради светлой единственной встречи,
Ради слов несказанных: «Вот и я! Не ждала? Здравствуй, мама!»