Баба Тоня, или в миру просто "Квашня", живёт у самой реки. Шагов 20 от дома вниз- и вот она, речка. То под солнцем поёт вместе с камышами,
то злится и хлюпает простудно носом в осень, то, как и баба Тоня, спит, заворожённая, подёргиваясь от холода.
Бабку прозвали "Квашнёй" за неуклюжую фигуру. Растолстела бабка, разленилась, особо после смерти деда своего. Горевала вначале, сидела с месяц чёрной вороной, нахохлённая, злая на весь мир. На вопросы сына не отвечала, да и сама ни о чём не спрашивала. Маленькие колючие глазки буравили каждого, до самого нутра, пропитывая не болью, а ядом.
Потом вороньи одёжки сами по себе исчезли. Вначале появился весёленький платочек с голубыми незабудками по краям, потом фартучек розовый, там уж и до кофты с юбкой дошло. Смеяться бабка начала, но и заплакать ей труда не стоило, когда про деда говорили. Душа-то, видно, надолго заболела.
Всплакнёт- и забудется, улыбается кривовато. На кладбище поохает, посмотрит по сторонам, есть ли кто рядом, покричит : " На кого ж ты меня оставил ?". Потом враз успокоится, на скамеечку соседнюю сядет грузно, об палку упрётся и следит за сыном и невесткой, указания даёт, как убирать могилки надо. А могил, кроме дедовой, ещё шесть, да седьмая рядом, с крестом без надписи. Покоится в ней старушка, без роду и племени, никто поклониться к ней не ходит. Только сын с невесткой траву там убирают, песочком вокруг посыпают, конфеты с печеньем на салфеточке раскладывают. "Квашне" это не нравится : " Не хватало ещё чужую могилку благородить. Своих хватает!". И незаметно клюкой пытается конфеты на землю смахнуть. Что говорить : злая бабка, чёрствая!
Домой к ней никто не ходит, подруг так и не завела. Бывает, раз в два года, забегает её знакомая, ещё с работы в коровнике. Ей бы только стопочку пропустить. Но бабку "жаба" душит. В дом её не приглашает. Вынесет во двор помидор с кусочком хлеба, достанет с кармана старой кофты небольшую бутылочку, где наливки по донышко : " Вот, пей. Всё, что есть. Не в достатке, чай, живу".
Та съест, выпьет, поперхнётся от щедрости хозяйкиной - и бегом к себе домой, не оглядываясь.
К слову сказать, бабка всегда неряшливо одета. Все весёлые вещи улеглись на стул в бабкиной комнате, заменились старыми тёплыми спортивками с дыркой посерёдке, кофтой блёклой с растянутыми рукавами, а сверху кофты- халат синий, ещё со времён работы в коровнике. Носится халат долго, пока цвет совсем не потеряет. Потом бабка замачивает его на сутки-трое с порошком в холодной воде. А когда время придёт- в речке прополощет,
на верёвку прищепит. Остальное солнце дочистит.
Клюка у бабки всегда при ней. Во дворе палки суковатые на каждом углу хозяйку дожидаются. При людях, коли соседи видят, бабка постанывает, двигается медленно, неуверенно, нет-нет, да и про смерть вспомнит. А коли уж рядом никого- сноровисто топает без клюки по своим делам. При этом все складки её расплывшегося тела колышутся недовольно ей в такт.
Зубы бабка Тоня потеряла давно, с молодости цинга одолела, вот они и начали выпадать. И на сегодня торчит только один пенёк внизу слева, об него она яблоки, как об тёрку, точит. Чисто бобёр !
Не любят бабку все. На рот черна, сварлива, любит гадость в спину бросить, а потом вслед ещё и клюкой об землю стукнет : Эва, падла какая!". Любимое слово у бабки, падла, для людей, собак. Ей всё едино, для кого.
Живности у бабки в хозяйстве немного. Невыгодно в селе скотину большую держать, себе дороже. Кошка, куры, да две псины, чтобы дом с двух сторон охраняли. Надо сказать, не дом, а хоромы боярские, окон видимо-невидимо. 25 лет хоромы строились, всё денег не хватало. До сих пор половина комнат нежилая, недостроенная.
А собака одна на днях пострадала. Курицу задрала, что мимо бежала. Явно, от голода. Бабка иногда ей на день только кусок хлеба и давала.Услыхала "Квашня" шум, про палку свою позабыла, вприпрыжку к будке с ломиком скакнула, припёрла дверку доской, сверху сняла крышу неприбитую от будки. И ну ломиком методично собаку по голове бить ! Бьёт и приговаривает :"Вот тебе, падла, курица моя !".
Сдохла собака, где ж ей было на жизнь после такого решиться!Сосед ошарашенно застыл у забора. С ужасом наблюдал, как с закрытой дверцы кровь стекала...А бабка ломик об траву вытерла и успокоенно пошла домой. Обедать пора было...
Много гадкого натворила она в своей жизни людям, но прощения никогда не просила- ещё чего ! Такая уж она, "Квашня". Дожила до старости, а ума не набралась.
Вроде как, уважать её старость надо. Натерпелась бабка после войны, когда крохой была. От голода пухла, в обносках ходила. И обувка редко бывала, если только после сестёр доставалась. Из нищеты выбилась, когда замуж "по залёту" вышла. Детей старалась на свой лад воспитывать. Одного загубила по недогляду. Другой мальчонка бежать от неё пытался, в речке чуть не потонул. Благо, соседи разглядели, что подо льдом тельце болтается... Пацанёнок в коме долго лежал после потопления, а потом всю жизнь, как былинка тонкая, болел даже от ветерка. И до сих пор болячки к нему приклеиваются. Но матери не перечит никогда. Почитает. То ли от страха, то ли от ума. Молчаливый, работящий, руки ко всему лежат. Только вот детей ему, уже взрослому, Бог не дал, хворобы виноваты. Люди к нему тянутся, а он им добром отвечает.
Так и живёт "квашня", не ладя с соседями, ругаясь, до визга, по любому поводу. И сыну бы тоже доставалось, только он молчит, на придирки не отвечает. А ей неинтересно в одну-то сторону ворчать...
Невестка её, как за мать держит- своя давно померла. И наготовит, и прибирёт, вскользь бабку приобнимет, чмокнет, когда мимо проходит. И бабка оттаивает на время, из глаз льдинки убегают, тонкие губы пытаются непривычно улыбаться.
Жалко бабку. Старая ведь. Нагорбатилась в селе, беднела, пока за трудодни работала. Видно, отсюда и злость. Окрас у неё такой, наполовину людской. Сама себя съедает, когда злобствует. Ох-хо-хо, горюшко! Может, суровая зима выморозит из неё черноту ненужную. Вон, морозы какие пошли, только успевай нос в варежку прятать !
Люди все разные. Может, особенная она какая-то. Кем-то недопонятая, недолюбленная, неприголубленная... Вот и лезет чернота со всех щелей. Может, посидеть с ней надо у печки, что весело трещит поленьями, дать ей выговориться, проплакаться подольше ? Кто знает, сколько ей дышать осталось... Глядишь, подобреет в конце жизни, да в небеса , как все, с открытой душой придёт...